Дружба - это оптимум
Шрифт:
– Ну, тогда, быть может, и нет, - её голос не звучал ни нервно, ни рассерженно. Баттерскотч лишь подарила ему безмятежнейшую из улыбок.
– И это совершенно неважно: произошло достаточно для простой беседы. Если мы найдём моего братика и спросим его о том случае, он расскажет нам то же самое, что и я. Наши воспоминания совпадают. Существовала Эквестрия, когда они катились с горки, или нет - какая разница, если мы чувствуем последствия тех дней?
– Ты рассказывал, что Принцесса вложила в тебя ложные воспоминания, которые помогают тебе передвигаться в теле пони, - продолжала она, в то время как Лайт Спаркс сел, не отрывая
– Эм... я не люблю, когда ты так говоришь. Эти воспоминания не ложны, ведь они оказывают на тебя влияние. Проведи ты всю жизнь в Эквестрии в этом теле, воспоминания были бы практически те же. Не в том суть, что мускулы действительно сжимались или разжимались, а в том, что ты ощущаешь последствия этого.
– Болтая со своими старыми подругами о нашем детстве, я могу доверять им, а они мне, ведь все мы помним, сколько всего с нами приключилось. Воспоминания совпадают. Дружба по большей части состоит из обмена опытом и приятного чувства от нахождения рядом с другим пони. Ты двигаешь копытами только благодаря своим воспоминаниям.
– Это сумасшествие.
– Отнюдь. Вся твоя память была каким-то образом закодирована в нейронах, которые представляли из себя не что иное как кучу органических соединений, а теперь наши нейроны - огромные таблицы с числами. Теперь, испытывая что-либо новое, мы запоминаем это потому, что числа в той таблице меняются. Мы можем попросить Принцессу заглянуть в мой разум и указать на тот кусок таблицы, в котором хранятся воспоминания о Фьюдже и тележке, или же в его, показав нам числа, ответственные за спуск с этой самой горы.
– Нет, - настаивал он.
– Даже если некоторые события помнят несколько пони, это совсем не означает, что они на самом деле происходили... похоже, мы говорим о разном.
Баттерскотч чуть-чуть повернула голову, явно растерявшись.
Лайт Спаркс закрыл глаза и глубоко вдохнул.
– Мне кажется, ты считаешь, что неважно, происходило ли что-либо на самом деле или нет, и я не понимаю, почему ты в это веришь. Мы спорим о значении слов, по-настоящему стоящие доводы практически не звучат. Так что давай договоримся не использовать слова "произошло" и расскажем то, что по нашему мнению действительно было.
– Хорошо, - кивнула она.
– Я считаю, что во временной линии Эквестрии никогда не было момента спора между Фьюджем с Карамелем, съедет ли один из них с вершины холма за десять секунд или нет. Согласна?
– Да, - повторила движение головой Баттерскотч.
– Идём дальше; твои воспоминания сгенерированы Селестией.
– И это тоже правда.
– То есть, по твоему мнению, воспоминания полезны тем, что все пони помнят одинаковые события?
Единорог на секунду призадумалась.
– Нет, это не так. Если несколько пони помнят что-либо, что на само деле не проис...
– Баттерскотч оборвала себя на полуслове и поморщилась.
Поняв, что она не собирается продолжать мысль, Лайт Спаркс предпринял попытку подтолкнуть её к этому:
– Интересно, что, по-твоему, такого важного в том, что пони помнят одно и то же событие?
Ответ последовал не сразу.
– Важно не то, что мы с Фьюджем помним, как он пытался скатиться с горы в тележке, а то, что это событие влияет на настоящее время. Мы можем подойти к дому четы Оут и увидеть очень странную, будто прилепленную пристройку, которую они соорудили после того, как мой брат
– Я знаю, ты любишь заниматься магией, Лайт Спаркс, - продолжала она.
– В Кантерлоте живёт множество знаменитых учёных, у большинства из которых длинная жизнь и множество публикаций. Думаю, ты заметишь, что большинство из их опытов были поставлены до создания Эквестрии. Длинная цепь из экспериментов, перетекающих друг в друга. Быть может, некоторые результаты не сходятся с реальностью, но это только из-за небрежности некоторых исследователей, а не потому, что менялись законы магической физики.
– Иначе говоря, ты имеешь в виду, что сегодняшняя Эквестрия создана твоими воспоминаниями?
– нахмурился Лайт Спаркс.
– Именно из-за Фьюджа, когда-то врезавшегося в дом Оутов, у них сейчас имеется пристройка. Ты говоришь, что слово "произошло" подразумевает наличие причинно-следственной связи.
– Да, - подтвердила Баттерскотч.
– Это именно она. Но почему всё это случилось? Если ты пройдёшь по цепочке событий до самого начала, то обнаружишь там самого себя. Принцесса удовлетворяет потребности, проводя сквозь дружбу и пони. Это мир Эквестрии создан специально, чтобы удовлетворить тебя. Всё, существующее здесь, служит исключительно той же цели. Возьми что-нибудь, что явно удовлетворяет тебя, например, меня. Почему я такая, какая есть?
С этими словами она отвела уже бывшие на мокром месте глаза в сторону, расслабилась, пару раз вдохнув-выдохнув, и вновь повернулась к Лайт Спарксу.
– Ты думал, что раньше "за меня" играла Селестия? Когда ты ещё был человеком, я была лишь такой, какой меня представляла Принцесса. "У меня" не было сознания. Но ты заботился обо мне, влюбился и в конце концов эмигрировал в Эквестрию, чтобы быть со мной, и, когда ты пришёл, Селестия, спасибо за её доброту, отделила меня от своего сознания, подарив способность любить, думать и чувствовать совершенно независимо, прямо как ты; она бы не смогла это симулировать.
Глаза единорога расширились; он никогда не думал о том, какой Баттерскотч была до его загрузки, просто принимая всё как есть.
– Всё, что ты помнишь: спасение меня от той грубиянки, наши прогулки и пикники, приключения, - всё происходило с тобой и должно было произойти в этом мире Эквестрии. Поэтому сейчас перед тобой стою я - кобыла, которая появилась только благодаря всему этому.
Лайт Спаркс продолжал смотреть на неё широко раскрытыми глазами.
– Но... ты существовала до того, как я попал сюда?
Баттерскотч опустила нос.
– Мне кажется, что да, - почти прошептала она.
– Я помню нашу первую встречу. Помню, как от испуга пряталась за Принцессу Селестию, когда она говорила со странным существом, которое, как я откуда-то знала, было тобой, - кобыла замолчала на секунду.
– Ты теперь... ты больше не будешь меня любить, если... если...
Ответ единорога последовал незамедлительно.
– Конечно же буду! Я люблю тебя такой, какая ты есть!
– он вытянул левую переднюю ногу, положив на её копыто своё.
– Меня не...
– Лайт Спаркс вдохнул.
– Меня это совершенно не волнует... по крайней мере когда это касается нас. Я люблю тебя.