Дружба с привилегиями
Шрифт:
Я растерялся и не сразу сообразил, как на это реагировать. Заметив, что администратор за стойкой наблюдает за мной, я сказал:
– Повиси секундочку.
На улице я отошел подальше от входа, чтобы не нарваться на знакомых.
– Вношу ясность: мне просто захотелось тебе написать. Я подумал, что в худшем случае ты разозлишься и скажешь больше этого не делать. Что до ментальных игр, то я этой фигней не маюсь. Мы трахаемся три месяца и три недели, и – ну не знаю – я подумал, что немного текстового общения в такой ситуации, как наша, нам не повредит.
–
– Может, друзьями по переписке? Не стоит сильно увлекаться. – Я помолчал. – Прачечные самообслуживания, говоришь?
– Отвали!
Но, говоря это, она смеялась. И я усмехнулся. Разговаривать с девчонками – все равно что идти по минному полю. Никогда не знаешь, куда ступить. Одно неверное движение – и ба-бах!
– Твои установки насчет личных вопросов я помню, но серьезно: ты в порядке? Сегодня что-то произошло?
Я ждал, заранее готовясь к тому, что сказал что-то не то.
Секунды шли, а она ничего не говорила. Я вспотел от напряжения.
Наконец послышался ее тихий голос:
– Ты знаешь Флинна Кэррингтона?
Это была проверка на вшивость.
Сработала сигнализация, но я сдержался.
– Э-э, да… А что?
– Сегодня я была в «Альфа Мю» и наткнулась на него. Ничего существенного, но Майлз напоследок предупредил меня насчет него. Сказал, взгляд у него был такой…
Я мог предположить какой. Предупреждая насчет Кэррингтона, Майлз оказывал ей услугу, хотя все парни были в курсе.
Я по-прежнему не мог сказать ни слова. Срабатывал мужской кодекс, что в этой ситуации было чертовски странно.
– И что он сказал?
– Что Кэррингтон смотрел на меня как хищник.
Мать-перемать! Нет, нет, нет…
– И что ты намерена делать?
– Спроси что полегче! Гэвин уже прикопался с вопросом, когда я приду к ним на тусу. Буду держаться подальше от братства. Но Гэвин умеет достать.
Мне этот разговор не нравился, но что тут было сказать?
– Миллер будет прогибать, пока его не задвинешь на место. У него натура такая.
– Знаю. С Гэвином я могу справиться, но Кэррингтон меня слегка пугает. И я чувствую себя по-дурацки, потому что это лишь взгляд, который кто-то увидел, но я-то знаю парней. Знаю, какими они бывают.
– А цыпочки – как олени. Некоторые точно знают, когда становятся мишенью. Доверяй своему чутью!
– Что? Значит, ты не станешь разруливать эту ситуацию? Как полагается типичному парню?
Она поддразнивала меня – или мне хотелось так думать. В ее тоне слышалась едкость – совсем чуть-чуть.
– Меня отчасти беспокоит, что это пойдет вразрез с новой поправкой к нашему новому договору… или нет?
Она беззаботно рассмеялась, и я расслабился. Немного.
– И на том спасибо!
– Ага, без проблем.
За что? Я понятия не имел.
– Даже жаль, что ты в четырех часах
– Вероятно, к лучшему. После такого разговора я бы пришел к тебе, и мы бы занялись медленным сексом, а это совсем не наша тема.
Она снова засмеялась.
А я улыбнулся.
– Нет, совсем не наша. Жаркий, страстный, жесткий секс – вот это по-нашему.
– Точно.
Снова смех.
Все мои удары были в цель.
– Ладно, не буду тебя задерживать. Сдается мне, если не вернусь сейчас в номер, Баркли отправит за мной поисковую партию.
– Эй!
– Да?
– А перед игрой тебе можно желать удачи? Какой у тебя порядок?
– Можно подумать, среди твоих знакомых много хоккеистов, – подколол я ее. – Нет, удачи желать не нужно, а вот получить сообщение типа «Выиграй, засранец» – это мне понравится.
Она расхохоталась.
– Ты серьезно?
– Ага. Победа – не вопрос удачи. Я не из тех, кому она нужна.
– Ясно. Тогда завтра выиграй, лошпет!
– Так-то лучше!
– Ладно. Пока.
– Пока!
Выиграй, лошпет!
Мне очень понравилось.
Телефон загудел, когда я возвращался в отель. Войдя в лифт, я прочитал сообщение и захохотал.
Мара: Выиграй – или в воскресенье будешь моей сучкой.
Я: Это похоже на предложение не выиграть. Думай дальше!
Мара: Привыкаю к поправке к договору. Завтра будет лучше.
Я: Кто бы сомневался!
Мара: Выиграй, говнюк!
Идя в номер, я все еще смеялся.
Глава двенадцатая
Она начала звонить в субботу утром.
Номер был незнакомый, но сработало дурное предчувствие, подсказавшее, что это она.
На часах было три минуты пятого.
Телефон все звонил.
Я смотрела на него, свернувшись калачиком в кровати, не в силах отвести взгляд, и через секунду экран вспыхивал снова.
Я должна была ответить. И, как всегда, в голову лезли одни и те же мысли.
А вдруг это не она?
Это может быть папа.
Вдруг он попал в аварию?
Или она попала в аварию?
Вдруг это она, и ей действительно нужна помощь?
Может, она истекает кровью? Скажем, порезалась?
Опять.
И снова попала в больницу?
Или в тюрьму. Или находится в Вегасе, и у нее закончились деньги. Или ее кто-то трахнул, а она не знает его имени. Если так, то плевать. Но был один вопрос, который я не задавала никому, потому что никто не смог бы на него ответить. И поэтому я нажала на прием.