Дружба с привилегиями
Шрифт:
– Удалось выяснить причину судорог?
– Это из-за нового лекарства. – Фоном к ее голосу были характерные звуки медучреждения – непрерывные сигналы вызовов. Вероятно, мама стояла у медицинского поста. – Она пробудет в больнице, пока лекарство полностью не выведут из организма, а потом нам сделают другое назначение. Это займет время, но судороги прекратятся. Круз, – голос у нее снова дрогнул, – мне страшно.
Я опустил голову.
– Мне ужасно жаль, мама… Но ей становится лучше. Ей будет
– Я знаю. Зря я тебе позвонила. О господи, у тебя же прямо сейчас игра! А я тебя отвлекаю… Ну зачем ты ответил? Я бы оставила сообщение.
– Мама…
– Круз, дорогой, тебе пора. Дернула же меня нелегкая! Твой тренер…
А тут и он сам появился из-за угла раздевалки – подходить не стал, но свое присутствие обозначил. Я слегка кивнул ему.
– Да, мам, мне действительно пора. Я тебе позже позвоню, если ты еще не ляжешь.
– Хорошо. Да. Хорошо. Люблю тебя! И да, у меня есть еще новости: я тебе потом расскажу.
Она отключилась, а я немного постоял и лишь затем повернулся к тренеру. Подобные звонки случались – последний раз больше года назад, но за лето у Тити наметилась положительная динамика. Боже, судороги из-за таблеток!.. Ей постоянно корректировали назначения, смотрели, какое лекарство действует эффективнее, но всегда присутствовали гребаные побочные эффекты. Это была рулетка, где ставками были осложнения разной степени тяжести, а выигрышем становилось то, с которым легче жить. После таких звонков я чувствовал, как в животе разрастается зияющая пустота.
И сейчас она уже образовала туннель.
– Как дела на семейном фронте? Все норм?
Вопрос тренера прервал мое ставшее привычным раздражение – теперь во мне бурлила злость.
Я кивнул, чувствуя, как внутри саднит.
– Сестренка попала в больницу. Мама позвонила, чтобы сказать.
Он помолчал. Я почти никогда не говорил о своей семье. Так было проще, потому что, во-первых, это никого не касалось, а во-вторых, всякий раз, когда заходил разговор о том, что случилось с сестренкой, меня охватывала неконтролируемая ярость.
Я любил ее. Я боготворил ее. Какая несправедливость, что она была прикована к инвалидной коляске!
– Сможешь играть?
– Да, – выдавил я.
– Тогда давай на площадку. И, Круз…
Я выжидающе поднял глаза.
Тренер смотрел на меня внимательным взглядом.
– Я вижу твою злость. Найди ей применение в сегодняшней игре.
Внутри все полыхнуло, потому что да, черт побери, это было единственное достойное место для зияющей во мне пустоты!
– Я так и сделаю.
– Отлично.
Мы вернулись к остальным. Парни слушали установку на игру, но я чувствовал на себе их взгляды и знал, что позже они подступят ко мне с расспросами. А сейчас мне хотелось одного – оторвать кому-нибудь
Я был настроен на второе.
Глава десятая
Братство «Альфа Мю» обитало в огромном кирпичном здании, соединенном переходами с другими корпусами. Со стороны могло показаться, что это замок причудливой формы; впрочем, на территории кампуса, где размещались братства, оно было не одно такое – имелась еще парочка похожих строений. Но дом «Альфа Мю», бесспорно, был самым большим.
– Дэниелс! – Два парня, стоявшие в дверях, приветственно вскинули руки, увидев меня. – Ты как раз вовремя.
– Привет, мальчики!
Я зашла, глядя на обоих, а они закрыли дверь.
Один разговаривал по рации.
– Дверь сторожите?
Другой посмотрел на меня с обреченным видом и кивнул.
– Ага. Всю ночь. Мы тут малость проштрафились…
Первый закончил говорить по рации и включился в беседу.
– Но лучше тут, чем дежурить в туалете. А есть и кое-что похуже…
– Не горю желанием узнать что.
– И правильно. – Он указал в сторону коридора. – Миллер в цокольном этаже.
Движуха была в разгаре. Народу было битком. Гремела музыка, переливалась неоновая подсветка.
– Я пригласила в компанию девушку со спецкурса по патопсихологии. Это получилось спонтанно, я даже ее имя не запомнила, так что она сошлется на меня.
– Ладно. Будем спрашивать у всех входящих насчет патопсихологии.
Было это сказано всерьез или в шутку, я не поняла и добавила:
– Я сказала ей взять с собой подругу.
– Чем больше народу, тем веселее!
Звякнул дверной звонок, и я поспешила дальше.
– Кто-нибудь из вас ходит на патопсихологию? – послышалось вслед.
Обернувшись, я засмеялась: парни задавали вопрос на полном серьезе.
– Дэниелс, как жизнь?
Это на кухне меня поприветствовал парень, с которым мы вместе занимались в прошлом семестре.
Он смешивал напитки и протянул мне стакан.
– Выпьешь?
– Спасибо.
Обычно я приходила со своей выпивкой, но этого парня я знала. Однажды он до слез расчувствовался, рассказывая о своей семье. Он сильно скучал по дедушке и каждое воскресенье ездил домой, чтобы поужинать с бабушкой. Обожал свою сестру, и это окончательно меня подкупило. Он сошел бы с ума, если бы ей что-нибудь подсыпали в напиток. Я взяла стакан и, оглядевшись, заметила девиц из сестринства «Каппы». Некоторые – да что там: все – смотрели на меня с кислыми минами. Ясно… Судя по всему, история с Берфорд не забылась. Я пожала плечами и пошла на цокольный этаж.