Дружба с привилегиями
Шрифт:
Я окружала себя людьми, которым мало симпатизировала. А тех, кто уже был внутри, держала на расстоянии.
Я попалась, но и черт с ним, потому что, напиши он прямо сейчас, я бы ответила. И если бы позвонил, тоже.
Я смотрела на телефон, понимая, что хочу сделать и, вероятно, сделаю, но предпринимала последнюю отчаянную попытку этого не допустить.
Я нажала на вызов.
Она ответила после третьего сигнала. Как и следовало ожидать, голос был сонным. Было начало десятого, а по меркам колледжа это все равно что
– Мара?
Я набрала Тэсмин.
– Зачем ты вчера отправила мне сообщение?
– Что? – Она зевнула. – Сколько времени?
– Для заутрени в самый раз, если ты прихожанка.
Она засмеялась, но сразу себя одернула.
– Ничего не соображаю. Ты кто – Мара Дэниелс?
– Зачем ты вчера отправила мне сообщение? Приглашение на тусу к хоккеистам?
– А, это!
Она снова зевнула. В телефоне послышался мужской голос, что-то сказавший на заднем плане.
Она ответила в сторону:
– Нет, милаш. Спи.
Милаш.
У них были свои уменьшительно-ласкательные прозвища. Я даже позавидовала.
– Почему я пригласила тебя к хоккеистам? Они выиграли, и вчера у них была туса. Я вообще-то думала, что ты там будешь. Ты была?
– Нет.
– Ясно.
– Только и всего? Другой причины не было?
– Э-э, нет. То есть нет. Погоди-ка. Ты о Блейзе…
– Я знаю, ты в курсе насчет моей мамы.
После этой фразы она затихла – по-настоящему затихла.
Она была в курсе. Она знала, иначе бы сказала что-то вроде: «Насчет твоей мамы? А что насчет нее?»
Прошло несколько секунд, и она сказала:
– Насчет твоей мамы? А что насчет нее?
Я засмеялась, покачав головой.
– Слишком долго тянула с ответом. Я знаю, что ты знаешь.
– Мне сказали по телефону, но я не знала, стоит ли этому верить. И только сейчас наконец поняла. – Она понизила голос. – Ты в поряд…
– Больше не смей приглашать меня на тусы.
Она глубоко вздохнула.
У меня защипало глаза, но я добавила:
– И не пиши мне. И не здоровайся со мной. Увидишь в кампусе – проходи мимо. Усекла? Не смей меня жалеть!
Она не ответила.
– Ты меня услышала?
– Да, но, Мара…
Я нажала отбой. Главное – не пожалеть о сделанном. Это была ложь. Все было ложью! Тэсмин была хорошей девчонкой и не жалела меня, но где-то в глубине души я знала, что она меня жалеет. Немного, но жалеет, хотя может не сознаваться в этом. Мне припомнилась ее мама. Я обращала на нее внимание, хотя мы ходили в разные школы, но я все равно подмечала. Я наблюдала.
У Тэсмин была семья. А у меня ее никогда не было и никогда не будет.
Мать твою! Твою ж мать!
Я могла пойти к Крузу.
Я не понимала этого. Не хотела понимать, но знала, что вот сейчас могу пойти.
А раньше никак не могла.
Глава
Я надела бейсболку, кое-как заправив под нее волосы. Еще свитшот. Легинсы. Кроссовки. В этом наряде я чувствовала себя комфортно, но была вполне узнаваемой, поэтому натянула ниже козырек и, перемещаясь между машинами на подъездной дорожке, двигалась крадучись. Потом я поднялась по лестнице, обошла здание и на подходе к выступу у окна его комнаты огляделась. Встала на колени. Штора была задернута, но окно оказалось открытым.
Я распахнула его, отдернула штору и окинула взглядом помещение.
Под окном стоял диванчик. Слева, прямо перед дверью, была кровать. Круз спал на боку, укрывшись одеялом. Стараясь не шуметь, я ступила на диванчик и прикрыла окно.
Дверь была не заперта. Я закрыла ее и секунду смотрела на него, спящего.
Он выглядел таким умиротворенным, что я задалась вопросом, стоит ли его будить.
Но нет. Пришлось напомнить себе, что мы трахаемся и ничего больше. Я стянула свитшот, расстегнула бюстгальтер и сняла кроссовки. Затем приподняла одеяло и скользнула внутрь.
– А, что?
Круз проснулся, приподнявшись на локтях. Тут до него дошло, что это я: голова снова упала на подушку, он сонно мне улыбнулся. Лицо было расслабленно со сна. Когда я наконец угнездилась – я лежала на спине, все еще на краю, – он положил руку мне на живот, под майку.
– Не думал, что ты придешь.
– Не помешала?
Он помотал головой, его глаза потемнели. Он придвинулся, касаясь губами моего рта.
Это первое соприкосновение губ всегда было таким волнующим! Этот момент я предвкушала и никогда никому не говорила, как на меня действует, как возбуждает этот первый поцелуй. Но, почувствовав запах зубной пасты, я поморщилась.
– Ты что, недавно чистил зубы?
Он закрыл глаза.
– Ага, смотался в ванную на всякий случай после сообщения.
Он открыл глаза – взгляд стал гораздо осмысленнее. Он снова прижался губами к моим, теперь уже настойчивее, и я, как всегда, всем телом отозвалась на его прикосновение.
Он почти сразу навалился на меня, подмял под себя – поцелуй продолжался.
Сомкнув губы. Раздвинув губы. С языком. Мне нравилось по-всякому.
Он целовал мне шею, осыпал поцелуями тело – я это обожала.
Он нависал надо мной, лаская мне грудь, пробуя на вкус другую, и все это время прижимался ко мне, в то время как я извивалась под ним, прижимаясь как можно теснее.
Я обожала это до зубовного скрежета!
А он все продолжал целовать – это становилось мучительно.
Я извивалась под ним, приникая к нему, а он все тянул.
Я отстранилась, задыхаясь.
– Какого черта?
Усмехнувшись, он резко вошел в меня, и я застонала от ощущений. Обхватив мое лицо ладонями, он сказал: