Друзья до смерти
Шрифт:
— Я «прогуглил» его имя, — ответил Остерман. — Он отсвечивал в десятках сообществ защитников животных, природы и окружающей среды. Выступал против охоты на певчих птиц в Италии, против перевозки ядовитых и радиоактивных отходов, начал кампанию по борьбе с металлический пылью, участвовал в демонстрациях против передвижных скотобоен. Один из его веб-сайтов называется «Звери без решеток».
— Неудивительно, что директор «Опель-Цоо» реагировал на Паули, как бык на красную тряпку, — сухо заметила Пия.
— Но это только одна сторона, — продолжал Остерман. — У Паули есть и другой веб-сайт
— Кого, например? — спросил Боденштайн.
— Бургомистра Келькхайма Дитриха Функе и некоего Норберта Захариаса, который отвечает за строительство В-8. И еще одного — Карстена Бока…
— Бока? — перебила Пия своего коллегу. — Того, который записан на автоответчике Паули и говорил, что Паули должен принести извинения?
— Верно! — кивнул Боденштайн. — Кто это такой?
— Глава консалтингового агентства Бока, которое давало экспертную оценку относительно уровня шума и транспортного потока в городах Келькхайм и Кенигштайн, — ответил Остерман. — Это заключение внезапно вывело в общегосударственных планах строительство трассы В-8 в число первоочередных задач, и его стало невозможно откладывать. Паули утверждает, что за этим скрываются экономические и финансовые интересы «мэрской мафии», к которой он относит Функе, Захариаса, Бока и еще некоторых людей. Он называет их предателями, подельниками, продажными тварями и так далее.
Катрин Фахингер записала имена всех, кого перечислил Остерман, на большой доске, которая висела на стене. Боденштайн взял маркер и приписал еще: «Шварц, бывшая жена Марайке, Конради и Зибенлист».
— Теперь мы знаем, что ничего не знаем, — подытожила Пия.
— Я провел несколько исключительно содержательных бесед, — возразил Боденштайн и добавил к списку директора зоопарка Зандера.
— А его-то почему?
— Потому что сожительница Паули заявила, что он недавно угрожал Паули и его сторонникам, а ее саму чуть не переехал.
— Вижу, тяжелая нам предстоит работенка, — вздохнула Пия.
— Кстати, возможно, у нас есть орудие преступления, — сообщил Боденштайн. — Это старая подкова, на которой коллеги-криминалисты обнаружили кровь. Она лежала как раз рядом с лестницей, ведущей в кухню.
Пятница, 16 июня 2006 года
Пия и Боденштайн вошли в здание гимназии Фридриха Шиллера почти в восемь. Так как день выпал между выходными — пятница после праздника Тела Христова, — гимназию использовали для педсовета. Сразу около входа, за матовой стеклянной дверью находился секретариат, где Пия и Боденштайн и застали половину педсовета в разгаре самой оживленной дискуссии.
— …Возмутительно, что он даже не предупредил, — негодовал усатый мужчина в старомодных очках с пластмассовой оправой. — Мне, во всяком случае, совершенно не улыбается вести за него урок.
— Но это так на него непохоже, просто не явиться без всяких объяснений.
— Дома
— Может, он еще появится, — спокойно произнес другой учитель. — Пока только без четверти восемь.
— Если вы говорите о вашем коллеге Паули, — вмешался Боденштайн после того, как его вежливое приветствие дважды осталось без ответа, — то он сегодня не придет.
Все стихли и переглянулись. Боденштайн представил себя и Пию, а потом сообщил:
— Господин Паули был найден вчера утром мертвым.
Все разговоры разом смолкли — в растерянности и недоумении.
— Пока все полученные данные позволяют предположить, что его смерть была насильственной.
— О боже! — сдавленно пробормотала какая-то женщина и начала всхлипывать.
Остальные молчали. Боденштайн видел вокруг потрясенные и растерянные лица. Директриса, энергичная седая женщина лет пятидесяти пяти, с короткой стрижкой и в круглых очках, пригласила Боденштайна и Пию к себе в кабинет. Ингеборг Вюст тоже была явно потрясена известием о случившемся с ее коллегой. Паули шестнадцать лет был учителем в гимназии Фридриха Шиллера, он преподавал биологию, немецкий и обществоведение.
— Что вы можете сказать о нем как о человеке и учителе?
— Без сомнения, он был хорошим преподавателем, — ответила директриса. — Ученики его уважали. Он серьезно относился к своей работе и всегда старался их выслушать.
Пия подумала о Лукасе ван ден Берге, который под влиянием Паули вернулся в школу и получил аттестат.
— В последнее время у него были проблемы с коллегами или учениками? — поинтересовался Боденштайн.
— Проблемы есть всегда. — Ингеборг Вюст старалась сформулировать поточнее. — Паули мог вызвать в людях как восхищение, так и противоположное чувство. Его или любили, или ненавидели. Так можно сказать.
Ужасную новость уже бурно обсуждали, когда Боденштайн и Пия зашли в учительскую. Шанталь Ценглер, та, что заплакала в канцелярии, сообщила, что у Паули был конфликт с одним из учеников. Патрик Вайсхаупт из тринадцатого класса утверждал, что Паули специально завалил его на выпускном экзамене, потому что они не ладили. Все еще всхлипывая, учительница сообщила о стычке, свидетельницей которой стала во вторник вместе с ее коллегой доктором Герардом. Они втроем вышли из школы; Шанталь Ценглер и доктор Герард направились к своим машинам, а Паули — к велосипеду, и тут внезапно вырулила машина, которая чуть не наехала на Паули. Учительница многозначительно поджала губы.
— Он выглядел взбешенным, поэтому мы задержались.
— Почему? Кто был за рулем автомобиля?
— Патрик Вайсхаупт. Он обругал Паули. Мы с доктором Герардом рядом проходили. Патрик прокричал: «В следующий раз я тебя задавлю! Я сделаю тебя!» И что-то еще в том же духе. А когда он увидел нас, то умчался как сумасшедший, даже покрышки взвизгнули. Паули был взбешен, сказал, что Патрик хочет свалить на него свой провал на выпускном экзамене.
— Как полагаете, молодой человек действительно способен что-то сделать господину Паули? — спросила Пия.