Друзья и враги Анатолия Русакова(изд.1965)
Шрифт:
— Надо выяснить, с какими уличными дружками, кроме Пашки, водится Боб. Кто звонит ему, куда вызывают.
Ольга Петровна, вернувшаяся из кухни с чайником, не вытерпела и вмешалась в разговор:
— Послушайте, милая Лика, спасайте брата! А чего стоят «дружки», — ее голос прозвучал грустно, — это мои седины хорошо знают…
— Друзей у Боба много, — сказала Лика, — по школе и по кружку юных астрономов, по шахматам и по дому. Был Мечик Колосовский, только они поссорились. Есть Гарик Моров, тоже юный астроном. Потом был Леонид Ушков, он дважды второгодник, ушел из школы. Юзик,
Ольга Петровна поставила на стол печенье, сыр, ветчину. Есть молодые люди не захотели, но выпили по чашке чая.
— Что же вы не едите, — огорчилась мать. — Анатолий перед вашим приходом так волновался, что даже не захотел ужинать, — простодушно сказала она Лике.
— Я не волновался, — сердито буркнул Анатолий, осуждающе взглянув на мать. — А если и волновался? Может быть, вы, Лика, мне нравитесь и для меня самое главное было навести красоту, а не поесть. Ведь я ждал вас! — звонко закончил он.
Ольга Петровна давно знала эту черту сына: развязность у него часто бывала признаком внутреннего смущения.
Девушка засмеялась:
— Ага, попался! Значит, хотел мне понравиться?
— А что в этом плохого?
Ольга Петровна вышла из комнаты. Лика чуть-чуть покраснела и кокетливо спросила:
— Это что же, объяснение?
— Если говорить честно, Лика, то меня просто тянет к вам и мне совсем не все равно, как вы будете относиться ко мне, — с отчаянной смелостью сказал Анатолий. Он прямо посмотрел Лике в глаза и продолжал: — Странно, конечно! Знакомы без году неделя. Всего два раза виделись. А я в вас даже влюблен… если хотите.
— А если не хочу?
— Тогда забудьте мои слова. Считайте все шуткой.
— А если я не хочу считать это шуткой? — упрямо спросила девушка.
— Вы это серьезно? — вдруг опешил Анатолий.
— А если серьезно?
Глаза у Лики возбужденно заблестели, щеки залил румянец. Ее страшил и в то же время привлекал этот острый разговор.
— Знаете что, — вдруг выпалил Анатолий, — давайте дружить.
Лика чуть нахмурилась, и лукавое выражение исчезло с ее лица. Она сжала губы, а затем тихо спросила:
— Отсюда вытекают какие-либо обязательства?
— Не знаю… как у друзей. Может быть, я говорю нескладно, так это потому, что опыта нет. Не было у меня романов. Ведь я попал… мальчишкой. И о настоящей, хорошей любви я только из книг знаю. Но в жизни не так. В романах дамы и рыцари…
— Вот и будьте моим рыцарем. — Лика засмеялась.
— Я насмешил вас всей этой болтовней? — спросил Анатолий, снова покраснев.
— Разве вы только болтали?
— Нет. Говорил от души. Вы не сердитесь на меня?
Его глаза смотрели остро и нежно, дерзко и мечтательно. Лику влекла его строптивая натура, бурная целеустремленность. Этот гордый юноша излишне мнителен, недоверчив, но скромен и тоскует по настоящей, большой дружбе. И, конечно, влюблен, как мальчишка. Какая огромная разница между ним и ее двоюродным братом Маратом, циничным и грязным, так ловко обманывающим девушек.
— Что же вы молчите? — испугался Анатолий.
— Но, чтобы дружить по-настоящему, надо, как говорят, иметь сродство душ, надо хорошо
— А что вы хотите знать обо мне?
— Все! — с шутливой требовательностью ответила Лика. — Хочу знать ваши вкусы, о чем вы мечтаете, только если уж дружить, то без подвоха.
— Дружите, девушка, с ним, дружите, — поспешно вмешалась мать, входя в комнату. — Он хороший, только упрямый, резковат бывает. А вы бы на него повлияли, смягчили бы…
— Попробую, — сказала Лика. — Только я тоже не ангел. Я капризная, немного избалованная. Люблю быть первой и поэтому учусь отлично. Люблю танцевать, сладкое люблю. Ненавижу ложь, грубость, пошлость. А ценю в людях искренность, скромность, благородство. Я комсомолка. Ненавижу стиляг, разболтанных, манерничающих маменькиных сынков, кичащихся цинизмом и наглостью. Мой двоюродный брат Марат такой… Мама считает, что главное — выйти хорошо замуж. Неужели только в этом назначение женщины?.. — Лика говорила горячо и долго. А закончила так: — Я как-то говорила вам, что я строгая. Значит, требовательная. Назначим месячный испытательный срок. Я беру шефство над вашей учебой ввечерней школе, и уж будьте любезны знать уроки назубок! Буду и проверять и помогать. Будем ходить в театры и кино.
Эти слова звучали как свидетельство взаимной симпатии.
— А ваша мама? — спросил Анатолий.
— Мама? — Брови девушки хмуро сошлись на переносице. — Я буду звонить вам…
Спускаясь с Ликой по лестнице, Анатолий взял ее под руку. Она хотела вырваться, юноша удержал:
— Теперь вы моя дама!
— А если увидят знакомые?
— Вы боитесь?
— Нисколько.
Они медленно шли по улице. Никогда еще Анатолий не ходил «под ручку», даже насмешливо поглядывал на встречавшиеся парочки. А сейчас, сжимая нежные, послушные пальцы и вдыхая запах незнакомых приятных духов, он волновался. Ему вдруг так захотелось ее поцеловать. Лика говорила о брате. Анатолий слышал слова, но смысл их не доходил до него. Он невпопад отвечал «да», «нет».
— Да вы меня совсем не слушаете!
— Да… Слушаю…
Они вошли в. подъезд ее дома, где никого не было. Анатолий вдруг порывисто обнял ее и поцеловал. Лика не двигалась. То ли она была поражена, то ли не протестовала… Он притянул ее голову и снова поцеловал.
Сильный толчок в грудь заставил его отшатнуться. Звонкий удар по уху оглушил.
— Рыцарь? Да вы пошляк! — яростно прошептала Лика и стремглав бросилась вверх по лестнице.
Анатолий ошалело стоял, прислонившись к стенке. Дверь отворилась, вошла пожилая пара, покосилась на Анатолия и ускорила шаги…
Дома мать сказала:
— Какая славная эта Лика. Уж ты, сынок, не теряй ее дружбы, береги! Сразу видно — она тебе от души добра хочет. Дай вам бог!
— Ладно уж! — с горечью сказал Анатолий и ушел в свою комнату, проклиная себя из-за своей выходки. Неужели они навсегда поссорились? «Что же делать, что же делать? Неужели же я не увижу ее никогда? Это невозможно…»
Глава XVI
В далеком переулке