Друзья Высоцкого: проверка на преданность
Шрифт:
В питерском доме их соседом по подъезду был Виктор Конецкий, морской волк, капитан дальнего плавания, а главное – замечательный прозаик. «По прямой между нашими квартирами было метров двадцать, – рассказывал Виктор Викторович, – через этаж и лестничную площадку. Он только что счастливо женился. Тещу называл Старшая кенгуру, жену – Младшая кенгуру. Ни та, ни другая не обижались, даже радовались, когда он их так называл…»
– В подпитии он старался избегать близких контактов с кенгуру, находя приют у меня, – продолжал свой рассказ Конецкий. – Находил этот приют Олег в полном смысле слова явочным путем. Время года, день недели, время суток для
Итак: «Половина третьего ночи: На пороге возник элегантный, пластичный, артистичный Олег:
– Т-с-с! Главное – тихо! Сумчатые не дремлют! Дай чего-нибудь выпить и увидишь замечательное кино… Не бойся: короткометражку! Только что где-то слышал сценарий…
Поезд проносится… Поезд, конечно, международный «Париж – Москва»: стекла блестят, занавески развеваются, Володька Высоцкий в вагоне-ресторане Гамлета разучивает «Быть иль не быть?..»
И так далее. Продолжать дергать цитаты из плотного текста Конецкого – большой грех. Лучше целиком прочесть этот рассказ «Артист», который Виктор Викторович писал с 1980 по 1983 год. Всего четыре странички.
Вскоре после смерти Олега писатель получил письмо из Москвы, от вдовы «артиста Олега Эн»:
«Осиротевший наш родной сосед! Я помню, как в твою незапертую дверь он приходил на ваш мужской совет. Душа его бывает и теперь с тобой. Открыта ей к тебе дорога. Ты передай, что я люблю его, как души любят Бога. Найди слова – я их теперь не знаю, всегда любившая его как женщина земная».
– Тогда, в 70-е, действительно тяжелый был период, – вспоминала Лиза. – Уже дошло до того, что надо было… на что-то решаться: мама не выдерживала, я не выдерживала. И мама сказала Олегу: «Поезжай-ка ты в Москву, потому что сил больше нет…» Даже дала 25 рублей на дорогу. Наутро он лишь сказал: «Ну, я поехал… Могу пока оставить ключи от квартиры у себя?..»
– Можешь.
И он уехал.
В Москве с Комсомольской площади («Трех вокзалов») сразу позвонил Высоцкому. Объяснил ситуацию, не стал скрывать: положение такое, что ему срочно надо остановиться. Высоцкий тут же сказал:
– Приезжай!
Глядя в окно троллейбуса, Олег про себя мурлыкал старую песню Высоцкого про черта:
Кончился коньяк? Не пропадем! Съездим к «Трем вокзалам» – и возьмем!Владимир, выслушав мучительную исповедь Даля, тут же повел гостя в спальню, открыл тумбочку – там, на полке стояли коробочки с каким-то препаратом.
– «Эспераль»! В переводе с французского – «Надежда». Вшивают тебе ампулу в задницу – и ты оказываешься, как на эшафоте или под прицелом, каждую минуту помня: хлопнешь хоть рюмку – все, кранты, смерть. Вот эти, слева, будут мои, а справа – твои… А там Маринка еще подвезет из своего «Парижска». Значит, делаем так. Я договариваюсь с Баснером (не композитором, не бойся ты, это его брат Герман, крупный спец по этим делам и внутренним органам), он все сделает. Но учти, – коллега по несчастью строго посмотрел, – перед этим минимум три дня – ни капли. Понял?
– Понял, – обреченно сказал Даль. – И сколько потом с этим жить?
– Два
Помолчал. Потом Высоцкий с какой-то яростью раздавил в пепельнице свой недокуренный «Winston» и сказал:
– А знаешь, Олег… Хотя наш «неистовый Виссарион» Белинский и красиво сказал, мол, пьянство есть не что иное, как русская болезнь непонятого одиночества, но эти слова для нас с тобой – не индульгенция и никак не оправдывают ни меня, ни тебя… Согласен? Значит, «Эспераль» с меня…
Невдомек было Владимиру, что Марина Влади хитрила ради его же здоровья. На самом деле срок действия препарата не превышал 12 месяцев.
1 апреля 1973 года Даль позвонил жене из Москвы: «Ну все, я «зашился». Лиза ему не поверила и сказала, что это неудачная первоапрельская шутка и не предмет для розыгрышей. Помолчала и бросила трубку.
На следующий день Олег был уже дома. Когда пришла жена, он молча снял брюки, и, повернувшись тылом, показал «заплатку»:
– Теперь веришь?
Впечатлительный Олег после визита к врачу по примеру Высоцкого шарахался даже от любимого шоколадного торта, опасаясь, что он пропитан ромом. И так два года?!.
А вскоре в ленинградском Доме кино состоялась премьера фильма «Плохой хороший человек», где в главных ролях были Владимир Высоцкий и Олег Даль. После просмотра «именинники» в сопровождении Лизы прогуливались по Невскому. Владимир взял Лизу за плечи и украдкой шепнул:
– Значит, так. Сейчас все будет хорошо… Кончатся два года, и он обязательно «развяжет». В первый же день. Но ты не пугайся, потому потом он обязательно снова «зашьется». По себе знаю, – и озорно, по-доброму подмигнул.
Следующие два «сухих» года, по словам Лизы, были годами счастья и работы: «Олег стал удивительным… легким, чистым… Это был последний космически светлый человек на Земле… Он работал, работал и работал. Я знала, что он никогда не менял своих решений… Если он говорил «да» – значит, да, если он говорил «нет», то его было уже не сбить…»
Путем сложных обменов они наконец перебрались в Москву, в прекрасную квартиру на Смоленском бульваре. Эту квартиру сопровождала какая-то мистика. Олег вместе с актером Игорем Васильевым однажды проезжали мимо новостройки, где даже отделочные работы еще не начинались. Даль с интересом посмотрел на этот дом и сказал: «Я буду здесь жить». Сказал и забыл. Вспомнил, когда пришел сюда со смотровым ордером.
Тут он был счастлив. Три комнаты, огромный холл. К окну подойдешь – много неба и видны соседские крыши. «Это не квартира, – говорил Олег жене, – а сон. Я мечтал о такой квартире, куда бы мне позвонили по телефону, а ты могла бы, не кривя душой, сказать: «Ой, не знаю… Я сейчас посмотрю, дома он или нет». Он жил здесь в окружении любимых женщин – Лизы, мамы и, конечно, тещи.
В холле сделали особую выгородку, чтобы создать для хозяина кабинет. Счастье домовладельца стало и вовсе запредельным. Гостям он с гордостью демонстрировал его. Ирина Печерникова, с которой они вместе служили в Малом театре, вспоминала: «Вы бы видели этого ребенка, когда он получил, наконец, квартиру на Смоленском бульваре. Его глаза и голос: «Смотри – думаешь, книги? Нет, это закамуфлированная дверь в мой кабинет!.. Ир, ты представляешь – у меня теперь будет свой кабинет!».