Дрянной учитель
Шрифт:
Закрываю глаза и снова сжимаю ее руку.
— Знаю, мама. Все нормально.
Мне явно известно, о чем она лгала.
Не только об этих синяках, но и всех давешних ушибах и переломах.
Обо всем.
Все было ложью.
Она начинает плакать.
— Прости... Когда он толкнул меня, то оставил там. Просто бросил меня умирать. Мне удалось подползти к телефону и вызвать скорую.
— Тебе повезло, что он ушел. Мог сделать и хуже, — говорю я.
Мама шмыгает носом.
— Но теперь, когда его нет… не
— Хорошо, — говорю я. Она кладет голову мне на плечо, и я целую ее в макушку. — Обещай мне, что скажешь ему, что между вами все кончено. Порви с ним. Как только выйдешь из больницы.
Она слабо кивает.
— Знаю, ты, должно быть, ненавидишь меня.
— Нет. Я никогда не смогу тебя ненавидеть, — снова целую ее. — Я ненавижу его.
— После того, как твой отец умер, я так нуждалась в ком-то. — Ее дыхание сбивается.
— Не говори о прошлом, — произношу я. — Просто скажи мне, что никогда не позволишь ему снова прикоснуться к тебе. Больше никаких синяков. Ни сломанных костей. Больше никакой лжи.
Она кивает, слезы скатываются по ее щекам, и я тоже не могу сдержаться.
Кто вообще может сдержать слезы, увидев свою собственную мать избитой?
Понятно, что не я.
— Я люблю тебя, мама, — произношу я. — Я знаю, что тебе нужна любовь, но разве моей недостаточно?
— Да. — Она обнимает меня еще крепче. — Достаточно, Хейли.
Глава 25
Томас
Когда я наконец набрался смелости поговорить с Хейли, то отправился к ней в общежитие.
Только чтобы узнать, что ее там нет.
Я стучался около пятнадцати раз и не получил ответа.
Это встревожило меня. Хотелось вынести в эту чертову дверь, но это мне не поможет. Я даже звал Лесли, но она также не ответила. Единственный вариант, который у меня оставался, — позвонить ей.
Около пятнадцати минут я тупо пялился на экран, прежде чем наконец нажал кнопку.
Знаю, что она, вероятно, не захочет слышать меня и, скорее всего, повесит трубку, стоит мне заговорить. Ее можно понять. Она будет совершенно права, учитывая то, что услышала в квартире.
Но я не хочу отпускать ее с полуправдой.
Я знаю, что должен, но не могу.
Просто у меня на сердце неспокойно от понимания, что она меня ненавидит. Даже если это правильно, как сказала Натали.
Когда я наконец нажимаю кнопку вызова, идущие гудки кажутся часами, но никто не отвечает, и я чувствую, как моя смелость испаряется.
— Черт… — шепчу я, когда понимаю, что это бесполезно.
Где она может быть?
Решаю пойти другим путем. Просматриваю ее посты в «Фейсбук», пока не нахожу Лесли, и нажимаю на ее профиль, чтобы проверить номер телефона. К счастью, она не скрыла
— Алло?
— Привет, это Томас. Извини, что звоню, но ты не могла бы сказать мне, где Хейли?
— Оо… это вы…
— Послушай, я знаю, что ты, должно быть, злишься на меня и на это есть причины, но, пожалуйста, позволь мне поговорить с Хейли. Если ты знаешь, где она, пожалуйста, скажи мне.
— Зачем? — рычит она.
— Потому что я хочу сделать все правильно.
— Вы уже упустили этот шанс, разве не видите? Вы использовали ее... — говорит она. — Вы должны были остаться в стороне, когда у вас была возможность.
— Я знаю, и мне очень жаль, правда. Я никогда не хотел разбивать ей сердце. Я... я... — Не хочу произносить эти слова по телефону и не хочу говорить их ей.
Я хочу сказать их Хейли.
Хочу начать с них, когда увижу ее. Лицом к лицу.
— Что вы собираетесь делать, а? Что еще говорить?
— Что угодно. Но я должен объясниться перед ней. Пожалуйста... она хотела бы этого. Ты это знаешь.
Она ворчит, но не спорит.
— Хорошо. Если вам так нужно знать, то она в больнице Святого Лукаса.
У меня отвисает челюсть.
— Что? С ней что-то случилось?
— Не с ней. С ее мамой.
О Боже.
Худшего времени для этого быть не могло.
— Я еще не там, но поеду, как только закончу с тестом. Вам лучше попасть туда раньше меня, потому что я не могу позволить вам сделать ей еще больнее.
— Понимаю, — отвечаю я. — Спасибо.
Она кладет трубку, а я сую телефон в карман, спускаюсь вниз, сажусь в машину и срываюсь с места.
Полчаса спустя
Когда я, наконец, добираюсь в больницу, то немедленно иду к стойке регистрации и спрашиваю нужную мне палату. Благодарю медсестру и спешу наверх по коридорам, пока наконец не прибываю на место. Когда вхожу, в комнате повисает тишина, а когда Хейли видит меня, краска сходит с ее лица.
— Привет, — нерешительно заходя внутрь, начинаю я.
— Привет. Вы кто? — спрашивает ее мама.
Женщина выглядит сонной, слабой и определенно избитой. Задаюсь вопросом, что случилось? Похоже, ей пришлось несладко.
— Я — Томас Хард, учитель вашей дочери, — хмурюсь я. — Или, по крайней мере, был.
— Что ты здесь делаешь? — обращается ко мне Хейли с убийственным выражением на лице.
— Эм… просто пришел, потому что… ну, не знаю, почему. Просто хочу быть здесь для тебя. — Я прочищаю горло, когда ни одна из них не отвечает. — Вы в порядке, мэм?
— Ну, в таком порядке, в каком можно быть в больнице, — протягивает она, немного посмеиваясь, сразу же закашливаясь.
— Что случилось? — спрашиваю я.