Дуб тоже может обидеться

Рус

Шапошников на несколько секунд остановился, переводя дух.

– К контрнаступлению будут привлечены войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов. Поддерживать наступающие войска на всем протяжении фронта будет авиация Московской зоны обороны, 6-й истребительный авиационный корпус ПВО, две резервные авиационные группы ВГК, а также дальнебомбардировочная авиация. Последнее позволит нам достичь превосходства в воздухе... Тактическая цель операции заключается в том, чтобы одновременными ударами армий Западного фронта во взаимодействии с левым крылом

Калининского и правым крылом Юго-Западного фронтов разгромить ударные группировки противника, действовавшие севернее и южнее Москвы. Стратегическую цель генеральный штаб видит в том, чтобы нанести поражение всей группе армий «Центр»...

– Спасибо, Борис Михайлович, - Сталин был в хорошем расположении духа,.
– Вот видите товарищи, нам удалось сконцентрировать для контрудара значительные силы.
– тут он с усмешкой бросил многозначительный взгляд на одного из сидевших за столом А некоторые, помниться, вот прямо в этом самом кабинете, утверждали, что резервные соединения нужно полностью использовать для пополнения обороняющихся армий. Такие стратеги могли..., - взятый тон, несмотря на все благодушие Сталина, был очень тревожным.
– … Что, Александр Николаевич?
– он заметил Поскребышева, высунувшегося из-за двери.
– Так... Товарищ Берия, видимо, кто-то считает, что у вас могут быть какие-то более важные дела, чем участие в заседании Государственного комитета обороны... Выйдите и разберитесь!

Это был, конечно, не приговор, но определенно ярко выраженное недовольство, что сразу же поняли все присутствующие. На Берии скрестились взгляды — кто-то смотрел со злорадством, кто-то — с некоторой долей сочувствия. Лаврентий Павлович с непроницаемым лицом встал из-за стола и исчез за дверью.

– Что за …, - тяжелый слова, с начинкой из остро запеченной ненависти, практически сорвались с его губ, когда он закрыл за собой дверь кабинета.

Его порученец, попеременно, то бледнея, то краснея, шагнул ему навстречу.

– Товарищ народный комиссар..., - собрав волю в кулак начал он докладывать в приемной.
– Самолет разбился. На борту находился Дед и оперативная группа. Часть документов удалось спасти ..., - закончить фразу ему не удалось.

Время словно остановилось. Оно обратилось в какое-то желеобразное состояние, которое превратило людей в кукол. Неподвижные с восковой кожей и сжатыми губами, они были абсолютно безжизненными.

«... Он не долетел, - мысли стали тяжелыми и неповоротливыми, как мельничные жернова, с которые еще в детстве пытался играть юный Лавр.
– Разбился... Это же полный крах всей операции! Без Деда он может не пойти с нами на контакт».

Бах! С громким хлопком время вновь вернулось в свои рамки и словно оттаявшие фигуры зашевелились. Порученец, шевеля бледными губами, еще продолжал отпускать руку от фуражки. Посребышев в этот самый момент вновь начал перебирать ворох бумаг, лежавших перед ним на столе. Словно в унисон заскрипели стулья двоих — военного и гражданского, оказавшихся случайными свидетелями разговора.

– Что уже сделано для поиска?
– сейчас в голове всесильного наркома билась только одна мысль — найдено ли тело Деда — одного из

фигурантов операции «Второй фронт».
– Самолет найден?

«А если у немцев?
– словно кувалдой вдруг ударило его по голове.
– Если он уже у них?».

– Где упал самолет?
– Берия неуловимо покачнулся.
– Где...?

– Самолет упал за линией фронта, на территории противника, - капитан начинал все больше напоминать живого мертвеца.
– Были высланы две разведгруппы. Уже получен ответ: в полете самолет попал под зенитный огонь противника и был вынужден пойти на посадку. Во время посадки командир оперативной группы, следуя полученным инструкциям, ликвидировал все пассажиров, включая объект...

«Дед противнику не достался, - гибкая удавка, неумолимо давившая все это время его горло, на мгновение отступила.
– Следы уничтожены... Документы доставлены в Москвы. Надо докладывать...».

– Жди здесь !
– в уголках его губ застыли жесткие складки, а лоб прорезала еще одно морщина.
– Могут вызвать..., - приоткрыв дверь, он вошел в кабинет.

Присутствующие вновь посмотрели на него. Теперь уже во взглядах многих царило любопытство, густо замешанное на недоумении.

– Вы разобрались, товарищ Берия?
– недовольно спросил Сталин, пуская трубку на стол.

– Товарищ Сталин, - негромко кашлянул нарком, который не сел сразу же за стол, как думали многие.
– Вот... получено буквально только что, - небольшой листок бумаги, на котором виднелись пара строк, лег на стол перед Сталином.

В кабинете повисла жгучая тишина. Взгляды присутствующих приковал крошечный документ, в который с молчанием всматривался вождь. Сидевший на дальней оконечности стола, Ворошилов вопросительно посмотрел на Жукова, который недоуменно пожал плечами. Буквально пожирал глазами записку Маленков, давно подозревавший наркома в аппаратных играх против него. Пожалуй, только один Шапошников был совершенно невозмутим; все его мысли занимало готовящееся контрнаступление, одним из главных разработчиков которого был он сам.

– Есть мнение товарищи, сделать небольшой перерыв..., - предложил, как приказал, Сталин.
– … и продолжить совещание после него, - сдвинутые стулья быстро остались без своих седоков.
– Пока все свободны. Вас товарищ Берия, я попрошу остаться!

Едва дверь за последним из уходящих закрылась, как вождь встал с места и, тяжело ступая по паркету, начал приближаться к наркому. Медленно впечатывались в пол ярко начищенные сапоги, глухо стучала о руку курительная трубка...

– … Мы столкнулись с очень странным, даже не побоюсь этого слова, удивительным, явлением, - ярко проявившийся с первых же звуков грузинский акцент сообщил Берии о том, что вождь взбешен.
– … которое открывало перед нашей наукой такие возможности, что …, - Лаврентий Павлович с ужасом осознал, что он почему-то не слышит окончания некоторых фраз — их словно кто-то проглатывал.
– Мы договорились с этим, как это ни странно звучит, существом о сотрудничестве и взаимной помощи. А это новые лекарства...