Дубль два. Книга вторая
Шрифт:
— Нет, этим глаза не отведёшь. Нету глаз-то у них. Так что только палить, — размышлял баночный террорист, будто беседуя сам с собой. На нашем с ним закрытом канале.
— А если помехи навести? — предположил я, без особой надежды на понимание. — У них же там передатчики какие-то, наверное, есть? Как-то же они в одну систему связаны? Или скачок напряжения дать…
— Ну, вон на той, что задымила, я как раз напруги и добавил. И — бац! Новый Папа! — Ося явно гордился новым навыком в деле уничтожения враждебной техники. А замечания его по-прежнему удивляли. Где бы ещё вспомнить про белый дым из трубы Ватикана, как не на забытой всеми Богами далёкой от совершенства двухполосной
— Правда, накладно это, да и толку никакого. Если вдоль всего нашего пути будут эти камеры гаснуть — дурак только неладное не заподозрит. А среди тех, кто за нами по пятам идёт, дурных нету. И где схорониться — ума не приложу, — этим признанием он откровенно расстроил. Оставалось надеяться только на местного Мастера. И Хранителя. Про которого никто ничего не говорил. Или не знал.
Городов не было уже давно, а за последний час и деревеньки перестали попадаться. Справа за стеной елового леса чувствовалась болотина, древняя, матёрая. Слева — какие-то несерьёзные озерца, россыпью раскиданные по березнячку. Машин навстречу проехало за час штуки три, попутных — ни одной. Пожалуй, если где и можно было попробовать потеряться от ищеек — так это в таких вот глухих краях, среди скрытых лесами крохотных поселений, что из царей уверенно помнили, наверное, только Гороха. В остальных, более новых, путались.
Когда до конечной точки маршрута, которой я расплывчато указал просто город Белозёрск, оставалось около получаса, навык управления цветами биополя прокачался настолько, что удалось сделать то, о чём говорило Древо. Но, пожалуй, стоило бы предупреждать о таком…
Девчонки взвизгнули одновременно, хором, когда я «пропал». Энджи бросилась хватать опустевший руль, и завизжала ещё громче, отшатнувшись к окну, когда наткнулась на невидимые руки на нём. Павлик звонко хохотал, явно неверно оценив начавшуюся шумную суматоху вокруг.
— Вы чего, эй? — удивлённо спросил я девчат.
— Проявись, придурок, — флегматично сообщил сзади Сергий. — Гриффин нашёлся, тоже мне.
— Кто нашёлся? — голос Лины дрожал, как и губы.
— Гриффин же. Про него Уэллс ещё книжку сочинил. Неужто не читала? — спокойный, как ни в чём не бывало, тон Хранителя подействовал — девчата чуть успокоились.
— Как-то из головы вылетело, — прошептала Энджи, глядя на то, как я «проявляюсь» на том же самом месте, в той же самой позе.
— Человек-невидимка? — Алиса неуверенно посмотрела на деда. Странно, уж кто-кто, а она-то точно должна всех героев всех книг поголовно знать, с её-то историей.
— Он, — удовлетворённо кивнул Сергий. — Оська, знать, и эту штуку Аспиду рассказал. Силён, бродяга — я дольше учился. Гораздо.
Недовольством и завистью в его словах и не пахло. Он будто поздравлял меня с получением диплома или окончанием школы, от души гордясь моими успехами. Было неожиданно приятно. Очень.
— Ты когда в следующий раз так делать будешь — предупреждай, пожалуйста, — попросила Энджи, а сзади кивнула и поддакнула сестрёнка.
— Не подумал, Лин, прости. И не уверен был, что получится. Обещаю, что больше без спросу шалить не стану, — кивнул я.
— Зарекалась… ворона зёрнышка не клевать, — протянул сзади Хранитель. Хмыкнуло согласно Древо. Хвалить эти двое явно долго не умели. И не собирались.
В городок въехали по Красноармейской улице. По обе стороны тянулся частный сектор, как это принято было называть в городах побольше. Дома не выше трёх этажей, по большей части — деревенские избы, чередовались с гаражами и сараями, выходившими
— А что за памятник нам нужен? — спросил я, объезжая ямы на асфальте. Или, скорее, ища следы асфальта среди ям.
— Ты нерусский, что ли? — удивился Хранитель, только что носом не прижимавшийся к оконному стеклу. — Вон, на тракт давай ехай. Только медленно. Ты на дорогу гляди, а мы по сторонам.
Понятнее снова не стало ничуть. Ехать быстрее оказалось решительно невозможно — дорога была зубодробительная. Тракт, названный так дедом, судя по табличкам теперь звался Советским проспектом. То, что начинался он от въезда в древний кремль за земляным валом, ничуть не смущало ни его, ни тех, кто его переименовывал. Прав был Ося: про что говорим — в то и верим. И память у нас, человечков, короткая необычайно.
— Ага. Давай-ка на следующем перекрёстке развернись теперь, — скомандовал Сергий.
Типовая коробка «Пятёрочки» в фирменных цветах и с яркими пятнами рекламы на витринах соседствовала с двухэтажными купеческими домами красного кирпича и постройками, напомнившими почему-то выражение «сталинский ампир». Дома с высокими потолками, с лепниной на фасаде, смотрелись так же неожиданно, как и сетевой супермаркет. Та самая эклектика, о которой говорило давеча Древо.
— Правей прими да вставай где-нибудь тут, — ознаменовал Хранитель завершение маршрута. Это было лучше, чем привычно-фаталистичное от навигатора: «Вы приехали…».
Мы вышли из машины, прислонившись задами к тёплому капоту. Дед в модном, я в обычном, но на фоне редких горожан, преимущественно одетых в шорты, майки и резиновые «вечные» шлёпанцы, мы выделялись, как мадам Шанель на УралВагонЗаводе, наверное. Закурив, осмотрелись. «Томительная притягательность, тайна и интрига российской глубинки» пока не появлялись. Из-за поворота вышла молодая мама с коляской, пересекла тракт и пошла дальше. Остановившись возле клумбы, достала малыша, мальчика, судя по всему, и помогла ему сбрызнуть пыльные бархатцы, слегка освежив пейзаж. С постамента прямо на это непотребство под своими ногами невозмутимо взирал вождь мирового пролетариата. Ну правда, что я, в самом деле? У какого ещё памятника можно было назначать встречу в любом городе?
Нам было проще — мы остановились посреди леса, не доезжая до города, и дисциплинированно выполнили команду: «мальчики — налево, девочки — направо». Павлик остался сторожить машину и банку с Осиной, потому что, как и всякий современный грудной ребёнок, с проблемой водоотведения не сталкивался, ибо был оснащён подгузником. На этот счёт Сергий тоже возмущался: сперва, мол, учат детей чуть ли не до школьного возраста под себя ходить — а потом удивляются, откуда в людях инфантилизм и неумение жить? Никогда не задумывался об этой связи, но она, кажется, и вправду была. Хотя принимать её, как и многие мысли стариков-разбойников, мешали фразы: «раньше лучше было» и «в моё время такой дури не было». Они будто блокировали восприятие всего, сказанного перед ними.