Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
Он порылся в карманах. Вернее, попытался это сделать. Судя по всему, Сэм так устал, что руки его то и дело попадали мимо, как у пьяного.
— Я ношу это при себе все время с тех самых пор, как мы начали встречаться. Помнишь, мы однажды пошли прогуляться к морю? По-моему, было воскресенье.
Я вспомнила. Холодный серый день, мелкая, словно невесомая изморось в воздухе, пропахшем морем. Губы Сэма, соленые, как морские волны. Мы весь день гуляли по самому краю утесов, обедали прямо на скамейке жареной рыбой с картошкой. Тогда впервые после операции «Весталка» я вновь почувствовала себя самой собой.
—
Наконец он нашел то, что искал, и бросил на кофейный столик. Синий футлярчик, в каких хранят кольца.
— О, Сэм! — воскликнула я. — Сэм…
— Я серьезно. Я имею в виду, про нас с тобой. А не просто шутки ради.
— И я тоже, — сказала я. Комната для наблюдения. Его взгляд. — Никогда. Просто я… на какое-то время я запуталась. Прости меня, Сэм. Я все испортила, и мне, право, стыдно.
— Господи, я ведь люблю тебя. Когда ты согласилась на секретную операцию, у меня едва крышу не снесло. И главное, ни с кем не поговоришь, потому что никто не знает. Не могу же я…
Он замолчал и потер глаза тыльной стороной ладони. В глазах у меня все плыло, мысли путались.
— Сэм. Сегодня я убила человека. Вернее, вчера. У меня в мозгах не осталось ни единой живой клетки серого вещества. Поэтому прошу тебя, скажи мне открытым текстом: ты разрываешь со мной или делаешь мне предложение?
В принципе ответ я уже знала. Так что главным для меня было поставить на этом жирную точку: совершить принятые в таких ситуациях ритуальные действия, после чего выпить остатки бренди, чтобы окончательно вырубиться.
Сэм с озадаченным видом протянул мне коробочку, словно сам не понимал, как она попала к нему.
— Господи, — прошептал он. — Я ведь… у меня был такой замечательный план — завалиться в ресторанчик посимпатичней, желательно с видом на море. И конечно, ужин с шампанским. Но теперь… я хочу сказать, что…
Он взял коробочку в руки и открыл. Скажу честно, я все еще не врубилась. Похоже, он все-таки не собирался меня бросать, и от этого почему-то сделалось одновременно и легко, и невыносимо больно на душе. Сэм поднялся с дивана и неуклюже опустился на одно колено.
— Верно, — сказал он, протягивая мне коробочку. Бледный, глаза широко раскрыты. Он был растерян не меньше, чем я. — Ты выйдешь за меня?
Мне почему-то жутко захотелось расхохотаться — нет, не над Сэмом, а над тем, какой безумный сегодня выдался день. И я боялась, что если засмеюсь, то остановиться будет трудно.
— Понимаю, — произнес Сэм и сглотнул комок. — Это значит, что путь назад в убойный для тебя отрезан… Разве только если попросить специальное разрешение…
— К тому же ни ты, ни я не можем рассчитывать в ближайшее время на особое к нам отношение, — добавила я.
Голос Дэниела коснулся моей щеки темным пером, порывом ветра, налетевшим откуда-то с далеких гор.
«Бери от жизни что хочешь, главное — плати. Бог».
— Да. Если… ну хорошо, если тебе нужно время подумать. — Сэм сглотнул очередной комок. — Я не требую, чтобы ты ответила прямо сейчас. Не самый подходящий момент… хотя кто знает, может, так оно даже лучше. Но я жду твой ответ — не сегодня, так позже.
Кольцо было простое — тоненький обруч, посередине которого, подобно капле росы, сверкал бриллиант. За всю жизнь я ни разу не представляла
— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — сказал Сэм. Куда только подевалась растерянность в его глазах. Взгляд их был ясен и устремлен мне в глаза. — Чего бы это ни стоило. Но если ты считаешь иначе, если полагаешь, что не можешь быть счастлива без прежней работы, лучше скажи сразу.
Боже, как мало в этом мире сострадания! Лекси не раздумывая проходила сквозь любого, кто оказывался между ней и дверью, сквозь тех, с кем вместе она смеялась, с кем работала или ложилась в постель. Дэниел, любивший Лекси как самого себя, сидел рядом с ней, глядя, как она умирает, лишь бы не допустить осады своего заколдованного замка. Фрэнк взял меня за плечи и толкнул в нечто такое, что — он прекрасно знал — сожрет меня заживо. Уайтторн-Хаус впустил меня в свои тайные покои, залечил мои раны, а я вместо благодарности подставила друзей и вдребезги разнесла все к чертовой матери. Роб, мой партнер и товарищ, мой самый близкий друг, вырвал меня из своей жизни и выбросил как ненужную вещь, потому что хотел спать со мной. Когда мы все прекратили раздирать друг друга в клочья, Сэм — а ведь он имел полное право послать меня подальше и уйти! — остался, потому что я протянула ему руку и попросила остаться.
— Я хочу вернуться в убойный, — сказала я, — но это еще не значит, что прямо сейчас. Не сегодня, так завтра кто-то из нас непременно совершит геройский поступок. Вот тогда мы заработаем необходимые очки и попросим специальное разрешение.
— А если нет? Если ничего такого мы не совершим или нам все равно ответят отказом? Что тогда?
И снова порыв холодного ветра по щеке.
«Соглашайся».
— Тогда, — сказала я, — как-нибудь переживу. А тебе придется до конца дней терпеть меня со всеми моими недостатками.
Я протянула Сэму руку и посмотрела в глаза.
В них застыло удивительное выражение. Сэм наклонился надеть мне на палец кольцо, и впервые за этот день мне почему-то не было страшно. Никаких стенаний по поводу того, что я совершаю нечто такое, после чего уже не будет возврата назад, никакого леденящего ужаса в душе. Нет, я была спокойна как танк, спокойна и уверена в себе.
Позже, когда мы уютно устроились под пуховым одеялом, а небо за окном постепенно розовело, Сэм сказал:
— Хочу спросить тебя еще об одном, но не знаю, как это лучше сделать.
— Спрашивай, — ответила я. — Теперь это твое право.
Я помахала у него перед носом рукой с кольцом. Надо сказать, оно здорово смотрелось на моем пальце. Более того, оказалось нужного размера.
— Нет, я серьезно, — отозвался Сэм.
Мне казалось, что сейчас я готова дать ответ на любой вопрос. Я перевернулась на живот и подняла голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
— Роб, — сказал он. — Ты и Роб. Я видел, как вам хорошо было вместе. Как вы были близки. И мне всегда… мне и в голову не приходило, что что-то может быть не так.