Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
Я покачал головой:
— Не во мне дело. Ситуация беспроигрышная, но, чтобы повернуть все на позитив, мы должны быть вместе.
— Ты хочешь подключиться к расследованию?
— Не важно, чего я хочу. Главное — что хорошо для нас обоих, не говоря уж о деле. Мы оба хотим распутать дело, так? Разве не это самое главное?
Снайпер умолк, а потом медленно, будто бы извиняясь, покачал головой:
— Не выйдет. Прости, приятель.
И это он, черт подери, говорит «не выйдет»? Я с вызовом улыбнулся:
— Боишься? Ты остаешься главным детективом. В отчете будет твое имя. У нас
— Это вам повезло, — спокойно ответил Снайпер, не заглотив наживку. Он с годами научился лучше владеть собой. — Слушай, я бы с удовольствием взял тебя в команду, Фрэнк, но мой начальник на это не пойдет.
Начальник убойного отдела и в самом деле не самый преданный мой почитатель, но вряд ли это известно Снайперу. Я поднял брови, изображая удивление.
— Твой начальник не доверяет тебе самостоятельно набирать команду?
— Нет, если я не могу обосновать свой выбор. Дай мне что-то серьезное, чтобы предъявить ему, Фрэнк. Поделись своей хваленой информацией. У Рози Дейли были враги?
Козырять тем, что я и так уже выложил достаточно, было бесполезно.
— Не знаю ни одного. В частности, и из-за этого тоже мне и в голову не приходило, что она умерла.
Снайпер глядел недоверчиво.
— Она что, дурочка была?
— Это как сказать, — ответил я, стараясь говорить приятным тоном. Пусть Снайпер сам решает, сколько в моих словах шутки. — Куда умнее тебя.
— Зануда?
— Ни фига подобного.
— Страхолюдина?
— Первая красавица на улице. Ты считаешь, у меня нет вкуса?
— Тогда у нее обязательно были враги. Зануда или уродина живут, никого не задевая, но если у девушки есть мозги, красота и характер, она обязательно кому-то где-то перейдет дорогу. — Снайпер с любопытством взглянул на меня поверх кружки. — Розовые очки тебе не идут, Фрэнк. Ты, видно, в нее действительно здорово втюрился?
Вступаем на зыбкую почву.
— Первая любовь, — пожал я плечами. — Давным-давно. Возможно, я ее идеализировал, но не представляю, у кого могли возникнуть с ней проблемы.
— Никаких бывших с претензиями? Никаких ревнивиц?
— Мы с Рози встречались несколько лет, с тех пор как нам стукнуло по шестнадцать. Кажется, до меня у нее была пара парней, но это же все игрушки: подержаться за ручки в кино, написать имена на партах в школе, а через три недели расстаться, поскольку надоело.
— Фамилии? — Снайпер взял блестящую ручку на изготовку. Похоже, бедняг ожидал неприятный визит.
— Мартин Хирн, тогда его называли Живчик, хотя сейчас он вряд ли откликнется. Жил в номере седьмом, называл себя парнем Рози, совсем недолго, когда нам было лет по пятнадцать. До этого какой-то мальчишка по имени Колм — он учился в нашей школе, а потом его родители вернулись на свои болота; а когда нам было по восемь, она поцеловала Ларри Суини со Смитс-роуд — на спор. Вряд ли кто-то из них помнит Рози.
— Ревнивые соперницы?
— Ревнивые к чему? Рози с чужими парнями не заигрывала. А если кто-то и знал, что мы собираемся удрать вместе — чего на самом деле никто не знал, — то вряд ли какая-нибудь девица пришила бы Рози, лишь бы завоевать мое горячее тело.
Снайпер хмыкнул.
— Тут
Иначе говоря, где ты находился вечером пятнадцатого, сынок. Непонятно, неужели Снайпер считал, что я по своей тупости не замечу этого.
— Справедливо, — ответил я. — В ночь с воскресенья на понедельник, с пятнадцатого на шестнадцатое декабря тысяча девятьсот восемьдесят пятого года, где-то в половине двенадцатого я покинул свой дом номер восемь по Фейтфул-плейс и проследовал к верхнему концу улицы, где у меня была назначена встреча с Рози Дейли — примерно в полночь, если наши родные лягут спать и у нас будет возможность уйти незамеченными. Я оставался там до пяти или шести часов утра — точное время под присягой указать не могу. Отходил только однажды, примерно в пять минут третьего, когда я поднялся в номер шестнадцатый проверить — вдруг я перепутал место встречи и Рози ждет меня там.
— Почему номер шестнадцатый мог быть запасным местом встречи? — Снайпер строчил заметки персональной скорописью.
— Мы об этом упоминали, прежде чем решили встретиться на улице. Это было обычное место встреч; ребята постоянно там крутились. Если захотелось выпить, или покурить, или пообжиматься, или что там еще родители запрещали, а до приличных заведений еще не дорос, то ты шел в номер шестнадцатый.
Снайпер кивнул.
— Значит, ты искал Рози там. В какие комнаты заходил?
— Проверил все комнаты на первом этаже — шуметь мне не хотелось, и я не стал звать. Там никого не было, чемоданчика я не видел, вообще ничего необычного не видел и не слышал. Потом поднялся на верхний этаж и нашел записку, подписанную Рози Дейли, на полу гостиной справа. Из записки стало понятно, что она решила отправиться в Англию одна. Записку я оставил.
— Ага, я видел. Записка не адресована никому конкретно. Почему ты решил, что она для тебя?
Я представил, как Снайпер пускает слюни над запиской и аккуратно засовывает ее в пакет для улик; мне снова захотелось отметелить его, а ведь мы еще не дошли до гораздо более серьезного намека на то, что Рози могла передумать. Хотелось бы мне знать, что Дейли нарассказывали обо мне Снайперу.
— По-моему, вполне логичное предположение, — заметил я. — Она собиралась встретиться со мной. Раз она оставила записку, то по всему выходит, что именно для меня.
— Рози ничем не намекала, что может передумать?
— Ни разу, — ответил я, широко улыбнувшись. — У нас нет оснований такое предполагать, правда, Снайпер?
— Может, и нет, — сказал Снайпер. Он черканул что-то в блокноте и внимательно посмотрел на написанное. — Ты в подвал спускался?
— Нет. Туда мы вообще не ходили: темно, все шатается, крысы, мусор и вонь несусветная; соваться незачем. Мне и в голову не пришло бы, что Рози там ждать будет.