Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
— Смотри, — сказал я.
Ричи оторвал взгляд от ящика с нижним бельем Патрика. Он действовал быстро и аккуратно — встряхивал каждую пару трусов, а затем бросал в кучу на пол.
— Значит, это не ограбление, — сказал он.
— Похоже на то. По крайней мере не профессиональное. Если что-то повернулось не так, любитель может испугаться и сбежать, но профессионал — или сборщик долгов — не уйдет без того, за чем пришел.
— Любитель не годится. Как мы и предполагали, это не случайное нападение.
—
Ричи развернул несколько пар носков и бросил их в кучу, приводя мысли в порядок.
— Чужак, про которого говорила Дженни, — задумчиво протянул он. — Допустим, он сумел забраться в дом — возможно, даже несколько раз. Фиона сама признала, что Дженни не стала бы ей об этом рассказывать.
Никаких презервативов на дне шкатулки с драгоценностями, среди кисточек для макияжа никаких оберток от транквилизаторов.
— Дженни сказала, что включит сигнализацию. Как он ее обошел? — спросил я.
— Но ведь в первый раз он как-то справился с замками. Может, Патрик прав и чужак забрался через чердак — например из соседнего дома?
— Если на чердаке есть лаз, Ларри нам бы об этом сообщил. Ты ведь знаешь: они везде искали.
Ричи начал укладывать носки и трусы обратно в ящик. Обычно мы не заботимся о том, чтобы сохранять идеальный порядок, и я не мог понять — то ли он думал, что Дженни сюда вернется, что (учитывая шансы продать дом) было достаточно вероятно, то ли предполагал, что Фиона будет заниматься уборкой. В любом случае ему стоит ограничить проявления сочувствия.
— Значит, наш парень обошел сигнализацию. Допустим, он с ними работает. Возможно, именно так он и выбрал дом Спейнов: установил им сигнализацию, разозлился на них…
— В брошюре написано, что дом продавался вместе с сигнализацией, так что она была здесь до того, как они переехали. Сынок, это же не фильм «Кабельщик».
Белье в ящике Дженни было аккуратно разложено: сексуальные вещицы для особых случаев, белые спортивные шорты и бело-розовые трусики — похоже, повседневные. Никаких извратов, никаких игрушек — видимо, у Спейнов в этом плане все было стандартно.
— Но давай на секунду допустим, что парень каким-то образом забрался в дом. И что дальше?
— Он наглеет, начинает пробивать дыры в стенах. Такое от Патрика уже не скроешь. Может, Пэт думает так же, как и Дженни: лучше выяснить, в чем дело, лучше поймать мерзавца, чем напугать или сменить замок, — поэтому организует наблюдение в тех точках, где — как ему кажется — побывал чужак.
— Значит, капкан на чердаке предназначен для человека — чтобы поймать на месте преступления и задержать до того, как приедем мы.
— Или же до тех пор, пока Патрик сам с ним не разберется. Тут возможны варианты, — сказал Ричи.
Я поднял брови:
— Сынок, да ты извращенец.
— Если кто-то пугает твою жену, угрожает детям… — Ричи встряхнул пару брюк цвета хаки; рядом с его тощей задницей они казались огромными, словно принадлежали супергерою. — Тогда ты захочешь сделать кому-нибудь больно.
— Да, одно можно прицепить к другому. Вполне. — Я захлопнул ящик. — Но вот один вопрос: зачем?
— Почему он разозлился на Спейнов?
— Почему все? Это же несколько месяцев слежки — и завершается она массовым убийством. Зачем выбирать эту семью? Зачем вламываться в дом и съедать пару ломтиков ветчины? Зачем снова вламываться и пробивать дыры в стенах? Зачем переходить к убийствам? Зачем рисковать, начиная с детей? Зачем душить их, но затем резать взрослых? Зачем все это?
Ричи выудил из заднего кармана брюк Патрика монету в пятьдесят центов и пожал плечами, словно ребенок, дерганым, резким движением.
— Может, он псих.
Я бросил работу.
— Ты так и напишешь в отчете для обвинения? «Ну, не знаю: может, он полный псих»?
Ричи побагровел, но сдаваться не собирался.
— Не знаю, как это называется у врачей, но вы же понимаете, о чем я.
— Если честно, сынок, то нет. «Псих» — это не мотив: психов чертова прорва, и все разные, но большинство не склонны к насилию, и у каждого есть определенная логика — пусть даже и недоступная нам с тобой. Никто не говорит: «Эй, я сегодня псих, так что, пожалуй, зарежу целую семью».
— Вы попросили выдвинуть версию, которая охватывает все, что у нас есть. Это все, что я могу придумать.
— Версия, построенная на тезисе «потому что он псих», всего лишь дешевая отмазка. И нежелание думать. Детектив, я ждал от тебя большего.
Я отвернулся и пошел обратно к комоду, но почувствовал, что он замер.
— Выкладывай, — сказал я.
— Я сказал этой вашей Гоган, что ей не стоит волноваться насчет маньяков. На самом деле я сделал так, чтобы она не звонила в разные шоу, но, если честно, она вправе чувствовать себя напуганной. Не знаю, какой тут термин применить, но если этот малый — псих, то никому и не нужно нарываться на неприятности: он сам их обеспечит.
Я захлопнул ящик и прислонился к комоду, засунув руки в карманы.
— Давным-давно, несколько веков назад, жил один философ, — сказал я, — и он считал, что всегда следует искать самое простое решение. Не самое легкое, нет, а такое, для которого требуется как можно меньше добавлять к тому, что у тебя есть. Как можно меньше «если» и «может быть», как можно меньше неизвестных парней, которые просто случайно оказались в самой гуще событий. Видишь, куда я клоню?
— Вы считаете, что никакого вторжения не было, — ответил Ричи.