Дудочка крысолова
Шрифт:
Глава 10
Пересечение, о котором говорил Илюшин, они нашли два часа спустя после того, как тот уехал. Бабкин схватился за трубку, но телефон Макара не отвечал.
– Тащите сюда эту гниду, – прорычал он, не сдерживаясь, но под укоризненным взглядом Крупенникова взял себя в руки.
Сушкова привели сонного и страшно недовольного.
– Вы что, с ума сошли? – зашипел он от двери. – Одно слово Перигорскому шепну, и вас здесь…
– Вы почему скрыли факт знакомства с Аллой Рокуновой? – с тихой угрозой
– Что… что значит – скрыл?! – начал он, придя в себя, но Сергей снова перебил его:
– Рокунова была любовницей вашего Безикова! Жила в его доме! И как раз тогда, когда вы с ним, уважаемый, очень тесно работали вместе. Не вздумайте мне говорить после этого, что вы ее не знали!
– Сдурел, что ли, мент?! – заорал Сушков. – Еще я буду шлюх Витькиных запоминать!
Бабкин не отреагировал на оскорбление, чувствуя, что Сушков нарочно старается вывести его из себя.
– Так вы имели дело с ней раньше? – невозмутимо спросил он. – Какие у вас были отношения?
– У нас вообще не было отношений!
– Но вы же встречались, когда она жила с Безиковым, правда?
– Не помню. Может быть, и встречались.
Сушков не успел взять себя в руки сразу, и Бабкин успел заметить что-то, мелькнувшее в бесцветных глазах, когда он упомянул Рокунову. Теперь он не собирался отступать, намереваясь вытрясти из этого человечка все, о чем тот умолчал.
– Постарайтесь припомнить, Сергей Иванович. Вы наверняка здоровались с девушкой при встречах… О чем-то разговаривали. Так?
– Ну… наверное, так.
– Наверное или так?
– Так, так! – раздраженно бросил Сушков.
– Хорошо, что вы об этом вспомнили. Так какие у вас были отношения?
– Я вам уже двадцать раз сказал, что у нас не было отношений!
– А до этого, Сергей Иванович, вы двадцать раз сказали, что не видели прежде никого из девушек. Затем выяснилось, что не только видели, но и неоднократно встречались с одной из них. Вы же бывали в доме Безикова… Бывали?
– Бывал… Иногда.
– И Аллу Рокунову, наверное, видели?
Сушков прикрыл глаза, словно не в силах смотреть на сыщика:
– Господи, ну видел, видел! И что с того?!
– Так это же замечательно, что видели! – обрадовался Бабкин, придвигая к себе блокнот. – Расскажите, как вы с ней общались?
Но спустя полчаса он отодвинул блокнот обратно на край стола. Сушков уперся и стоял на своем: да, он встречал раньше Рокунову, и даже припомнил, что она была любовницей его шефа, но никакого общения, кроме вежливого обмена репликами о погоде и здоровье, между ними не было. Лицо русалки Ливи, когда он увидел ее в клубе, показалось ему знакомым, но он понял, что это именно она, только после слов Бабкина. А до этого ему мешал узнать ее яркий макияж, да и вообще – у него плохая память на лица! Он ничего не скрывал, да и зачем – подумаешь, виделся раньше с любовницей своего бывшего начальника! Это никак не связано со смертью
Теперь, когда Сушков пришел в себя, сдвинуть его с этой позиции было невозможно, и Бабкин понял, что больше он от чиновника ничего не добьется.
– Еще что-нибудь хотите сообщить? – спросил он напоследок.
Нет, Сушков не хотел. Когда Крупенников увел его – на этот раз с охраной, как отметил усмехнувшийся про себя Бабкин, – он собирался вызвать к себе Коромыслову и Федорчук, но в последний момент передумал.
– Степаныч, спроси там у охраны – наши красотки еще не спят? – позвонив, поинтересовался он. – Нет? Тогда скажи, что я сейчас к ним приду – хочу кое-что уточнить.
Бабкина проводили до комнаты «русалок», и, войдя внутрь, он натолкнулся на две пары настороженных глаз. Оксана и Женя сидели в креслах и молча смотрели на него.
– Девчата, задам пару вопросов и уйду, – заверил Сергей. – Постарайтесь припомнить: Рокунова, то есть Ливи, что-нибудь рассказывала вам о своей прежней жизни? До того, как она попала в клуб? Упоминала какие-нибудь фамилии?
– Она очень мало о себе рассказывала, – после паузы сказала Клео. – Да мы и не особо спрашивали.
– Почему?
– Потому что не хотели с ней разговаривать! – выпалила Оксана, и Сергей поймал предостерегающий взгляд рыжей, брошенный на нее.
Он видел, что обе девушки на взводе, хотя рыжая держится куда лучше. Обстановка в комнате была наэлектризована. «Устали, вымотаны бесконечными расспросами и нервотрепкой, возможно, поссорились… Их прослушивают, и наверняка они об этом знают, а необходимость следить за словами не добавляет спокойствия. Но есть что-то еще, что-то еще…»
– Почему же не хотели? – мягко спросил он. – Потому что она заняла место Софи?
– Сони, а не Софи, – процедила сквозь сжатые зубы Женька. – Ее звали Соня!
– Так из-за этого?
– Да!
– Но потом мы подружились! – быстро вставила Эль. – То есть почти…
Бабкин продолжал задавать вопросы, видя, что девушки держатся на пределе. Если раньше им удавалось скрывать свои чувства, то теперь обеим не хватало душевных сил и хладнокровия, чтобы притворяться.
– Как Микаэлла относилась к Соне? – спросил он, и умоляющий взгляд Оксаны метнулся к Женьке, взывая о помощи.
– Мы не знаем! – отрезала Женька, и Оксана облегченно повторила за ней: «Да, мы не знаем…» Бабкин подумал, что, устрой он допрос каждой по отдельности, Оксана не выдержит первой, но чутье удерживало его от того, чтобы развести их по разным комнатам. Смутное ощущение, что он стал свидетелем невысказанного противоборства, которое играет ему на руку.
Рыжая леденела с каждым новым вопросом, отвечала односложно, не смотрела на Сергея. Пару раз ему показалось, что она готова броситься на него или на Эль, съежившуюся в кресле. Та слишком подробно отвечала Бабкину, не в силах сообразить, что можно говорить, а что нет, и сама пугалась, что сболтнула лишнее.