Дуэль с судьбой
Шрифт:
Все в этой спальне содержало намеки на то, что должно произойти между супругами. Подумав об этом, Ровена вспыхнула.
Горничные принесли и установили за ширмой большую ванну и заполнили ее теплой водой. Она испытала истинное наслаждение, когда выкупалась в источающей аромат лилий воде.
Одеваясь с помощью горничных, девушка порадовалась про себя тому, что может снова надеть платье, в котором была вчера на приеме в Карлтон-хаузе. Среди великолепия дома маркиза она чувствовала бы себя подавленной, не будь на ней этого красивого
Одевшись, Ровена взглянула на себя в зеркало, вспомнила, как восхищался ее красотой принц-регент, и подумала о том, что сегодня все-таки выглядит по-другому.
В ее огромных глазах застыло испуганное, напряженное выражение.
Она боялась неизвестности и совсем немного — самого маркиза.
Он всегда пугал, подавляя Ровену, а особенно теперь, когда они стали мужем и женой, девушка не знала, чего ей ожидать.
И все же Ровене хотелось понравиться маркизу, чтобы он не разочаровался в женитьбе на ней. Вчера вечером туалет ее дополняло фальшивое бриллиантовое колье Дунвеганов, и сейчас Ровена подумала, что без драгоценностей платье выглядит не так выигрышно.
— Очень красивое платье, миледи, — сказала за спиной Ровены домоправительница. — Оно прекрасно подходит для невесты. — Затем она добавила после небольшой паузы: — Мы всегда знали, что маркиз приведет в этот дом только красивую женщину, но не думали, что вы будете такой красавицей, миледи.
Слова эти придали Ровене уверенности в себе, которой ей так недоставало сейчас.
Благодарно улыбнувшись миссис Мейфилд, она вышла из спальни с гордо поднятой головой и стала спускаться по лестнице.
Ньюмен, ожидавший ее в холле, поспешил открыть перед Ровеной дверь в салон.
Это была самая красивая комната из всех, что приходилось видеть Ровене. Здесь было шесть высоких окон, открывающихся на террасу.
Золотое, с красными краями, заходящее солнце освещало комнату лучше всяких люстр, и в розовой дымке на фоне окна Ровена увидела маркиза.
Он был одет так же, как накануне, только на этот раз сюртук не был ничем украшен.
Ровена направилась в его сторону, заставляя себя двигаться как можно медленнее, хотя на самом деле ей хотелось броситься к нему.
Она мечтала находиться рядом с этим человеком, быть для него превыше всего, ей хотелось, чтобы маркиз приободрил ее, убедил, что все происходящее вполне реально, что они действительно вместе, что ему всегда хотелось именно этого.
— Ты выглядишь превосходно!
В голосе маркиза прозвучали странные нотки, почему-то заставившие Ровену покраснеть.
— Вчера вечером на тебе были прекрасные драгоценности, которые тебе одолжили на время, — продолжал маркиз. — Такое никогда больше не повторится. Позволь преподнести тебе свадебный подарок.
Только теперь Ровена увидела, что все это время маркиз держал в руках бархатный футляр. Но он не стал передавать его Ровене.
— Я сам надену это на тебя.
Взглянув в висевшее над камином зеркало, Ровена
Ровена была настолько ослеплена блеском драгоценных камней, что не сразу разглядела, что это такое. Когда же она пришла в себя, то ахнула, увидев великолепное ожерелье из бриллиантов, нанизанных в форме цветов.
Ожерелье было изящным и потрясающе красивым. В центре каждого «цветка» был голубоватый бриллиант.
Ровена понимала, что маркиз хочет услышать ее мнение о подарке.
— Это… это потрясающе! — вздохнула она. — Спасибо… большое.
— У меня есть для тебя еще кое-что, — сказал маркиз. — Надеюсь, ты будешь носить его, хотя это кольцо ты должна была получить в день нашей помолвки. Мы сразу же поженились, обойдясь без нее, но я не думаю, что наш брак будет от этого хуже.
Говоря это, маркиз взял левую руку Ровены и надел ей на палец кольцо с большим бриллиантом, окруженным мелкими камнями.
Кольцо было таким массивным, что пальцы Ровены казались особенно тонкими и хрупкими. Пока Ровена ошеломленно смотрела на сверкающее кольцо, открылась дверь, и дворецкий объявил, что обед подан.
Только тут Ровена поняла, что не успела поблагодарить маркиза за этот подарок, сделанный с таким чувством. Идя вслед за дворецким в столовую, Ровена думала о том, что поцеловала бы маркиза, если бы их не перебил Ньюмен.
Столовая была довольно небольшой по размеру, что весьма удивило Ровену, но ей тут же объяснили, что обеды для гостей дают в огромном парадном зале, а здесь обедают в узком семейном кругу.
Стол, сервированный изящными золотыми приборами, наверняка принадлежавшими нескольким поколениям семьи маркиза, украшал красивый букет, составленный из белых цветов.
Ровену преследовала мысль о том, что, не будь она сама связана узами крови с домом Дунвеганов, она чувствовала бы себя слишком уж незначительной среди всего, что напоминало о благородных предках маркиза.
Проходя по коридору, Ровена видела несколько семейных портретов, висели они и здесь, в салоне.
Ровена чувствовала себя неуютно, ей казалось, что предки маркиза Свейна словно бы провожают ее подозрительными взглядами, считая ее наглой самозванкой.
Даже кресты, отчеканенные на серебре, означали века, в течение которых Свейны украшали этой эмблемой самих себя, ливреи своих слуг, а также шпаги и флаги, с которыми отправлялись на битвы.
Сначала Ровена была слишком взволнована, чтобы насладиться изысканной пищей, поданной среди всего этого великолепия, но блюда были так аппетитны, что в конце концов она не смогла устоять.
В хрустальные бокалы с монограммой маркиза разлили шампанское, потом слуги подали десерт и оставили комнату. Тогда маркиз поднял бокал и сказал: