Дуэль умов
Шрифт:
Пьеро, который жаждал попасть на первую же фелюгу, торопливо вводил Мишеля в курс дела:
— Лоран сейчас в Ницце. Карте послал ему с кем-то передачу, приказав выяснить, когда и каким поездом полиция будет перевозить его в Лион. На поезд посадят людей, которые постараются освободить Лорана. Завтра мы зайдем к Карте.
Жюльен придет сегодня обедать. Он до смерти обрадовался, когда узнал, что будет работать с вами. Боюсь, ему не очень нравятся здешние порядки. А как убедить Карте, что нашим радистам не следовало бы целыми днями просиживать за ключом, передавая длинные отчеты?
Помощник Лорана объезжает район. Он свяжется с вами через Карте, когда вернется.
По
У Антония в сейфе около трех миллионов франков. Он даст вам ключ. Когда эти деньги и те, что вы, очевидно, захватили с собой, кончатся, пришлют еще.
Люди Карте подыскали места, куда можно сбрасывать с самолетов грузы для диверсий на железных дорогах. Вам, остается лишь переслать координаты нашим кодом. Когда через Жюльена вы получите сообщения Би-Би-Си об утверждении этих пунктов, поставьте в известность Карте, который через связников уведомит нужных людей.
Так как жить в основном вы будете в Канне, Антоний подыскал небольшую квартирку, которую снял для вас на чье-то имя. Он ждал вашего приезда, чтобы окончательно заключить договор. Вам не следует долго оставаться в его вилле.
Когда Пьеро умолк, Мишель кое о чем расспросил его. В шестом часу пришел Жюльен. Старые друзья тепло поздоровались. Выяснилось, что Жюльен все время передает довольно пространные донесения, причем работает, даже не меняя места. Он надеялся, что Мишель немедленно прекратит это безобразие.
Мишель почувствовал, что на его новой стезе назревает первая неприятность. А сколько их впереди!
После обеда, состоявшего из довольно изысканных блюд, Мишель и Жюльен договорились встретиться на следующий день. Мишель передал Жюльену донесение в отдел, в котором сообщил: ЛЕТЧИКИ МОЛОДЦЫ. ВСТРЕТИЛСЯ С ПЬЕРО.
Затем он извинился и ушел отдыхать, так как прошедший день был нелегким.
Утром Пьеро и Мишель взяли в гараже у Антония велосипеды и поехали в город. Когда остановились у театра «Казино», Пьеро повел Мишеля через артистический вход. На сцене, забравшись на козлы, стоял художник в белом халате, подпоясанный в талии. Он готовил декорацию к очередной пьесе. Под стремительными движениями кисти на полотне возникали какие-то образы.
Рядом толпились люди самых различных возрастов, главным образом мужчины. Некоторые о чем-то беседовали, но большинство выжидательно смотрели на художника.
Мишель принял эту группу за артистов, а человека на козлах — за нечто среднее между режиссером, постановщиком и художником-декоратором.
В зрительном зале около сцены, засунув руки в карманы, прохаживался какой-то тип в ливрее театра «Казино» — то ли швейцар, то ли пожарник. Раскуривая самокрутку, он не обращал ни малейшего внимания на шумную толпу на сцене.
Для театра это была обычная картина, и Мишель был уверен, что Пьеро проведет его мимо сцены в какой-нибудь кабинет. Но он глубоко ошибся.
Поднявшись на
— Здравствуйте, Карте!
А когда тот посмотрел на него, он рукой указал на довольно робко приближающегося к ним Мишеля:
— Вот он!
— Здравствуйте! — весело воскликнул руководитель движения Сопротивления юго-восточной Франции, радушно протянув обе руки. Затем он спустился вниз, поздоровался с обоими и представил Мишеля своему помощнику Жаку Ланглуа.
Почувствовав, что происходит нечто значительное, люди смолкли и расступились перед своим начальником. Мишель не мог не услышать, как из уст в уста передается его имя.
Он был потрясен: прошло так мало времени с момента его приезда, а уже по меньшей мере десяток человек, с которыми он вообще не должен был встречаться, знают его не только по имени, но и в лицо.
— Что нового? — с улыбкой спросил Карте, поглядывая то на Мишеля, то на Пьеро.
— Только что получил сообщение, что фелюгу ждут сегодня ночью, — ответил Пьеро. — Хорошо, что Мишель уже здесь, иначе мне пришлось бы ждать его около месяца.
— Фелюгу встретят, я позабочусь об этом. Приезжайте обедать ко мне в Антиб, а обратно поедете поездом вместе с Клодом Дофином и его сестрой. Может быть, и вы приедете, Мишель? Нам есть о чем поговорить.
— Спасибо, приеду, — ответил Мишель, а затем спросил: — Узнали, когда будут перевозить Лорана?
— Все подробности услышим сегодня вечером.
Попрощавшись с обоими англичанами, Карте заговорил с людьми, стоящими вокруг.
— Ну вот! — сказал Пьеро, когда они садились на свои велосипеды. — Побываете в Антибе — тогда все станет ясным… Мне нужно кое-что сделать перед отъездом, а вы должны встретиться с Антонием. Увидимся позднее на вилле.
Мишель не спеша ехал по дороге вдоль берега. Как мирно все выглядело под яркими лучами солнца! Ни одна рябинка не волновала бескрайние просторы моря, далекий горизонт таял в дымке знойного воздуха.
Подъехав к кафе «Де Аллэ», Мишель стал разглядывать посетителей за столиками, выставленными прямо на улицу. Он приехал слишком рано, Антония еще не было. Поехал дальше, мимо префектуры, а затем вдоль западной набережной порта. По воде, как лебеди, лениво скользили грациозные яхточки. А там, где стоял театр «Казино», виднелись суда покрупнее: пароходы, теплоходы, парусники. Всюду, как обычно, подкрашивали надстройки, чинили паруса и мыли палубы, — словом, жизнь в этом фешенебельном порту по-прежнему текла спокойно, по неизменному руслу. Что знают о войне праздные люди на этих суденышках? Только то, что прочтут в журнале «Сигнал», контролируемом немцами. Что они хотят знать о войне? Ничего. Они находятся в так называемой неоккупированной зоне и надеются, что жизнь их всегда будет такой. Что знают они о смерти в воздухе, на море и на суше? Какое им дело, что где-то совсем рядом под этим же ласковым солнышком, в лучах которого они нежатся, в сыром застенке томится Лоран? Что бы они подумали, если бы осмелились прислушаться ко все растущей молве о тайной деятельности и узнали о людях, которые работают на подпольных радиопередатчиках, готовят диверсии против немцев, вооружают патриотов, собираясь изгнать из своей страны ненавистного врага и дать всем французам свободу? Они отнесутся к этому просто, заключил Мишель, останутся в стороне, поднимут флаг Петена и станут ждать, пока пройдет гроза. Кто победит — им неважно. Они пригласят к себе на званый обед нескольких офицеров победившей армии и, подняв в их честь бокалы, без тени стыда и угрызений совести провозгласят тост за победу!