Дух демона

Сальваторе Роберт Энтони

Он вновь дотронулся до Пони, но на этот раз мягко, почти игриво, желая показать, что уверен в их любви. Затем, чтобы разрядить напряжение, он столь же игриво подмигнул ей и отошел.

Пони с нежностью следила, как он удаляется. Оглянувшись и убедившись, что поблизости нет чужих любопытных глаз и ушей, она пустила Дара шагом. Коннор поехал рядом.

— Поверь, я ничего не затевал против тебя, — попытался объяснить Коннор, когда они остались одни. — Я не намеревался причинить тебе зло.

— Я

отказываюсь говорить о той ночи, — твердо и бесповоротно сказала она.

Пони прекрасно знала, что Коннор намеревался причинить ей зло, и знала причину: гордость, уязвленная ее отказом в интимной близости.

— И ты можешь с такой легкостью выбросить из памяти все? — спросил Коннор.

— Иначе мне пришлось бы без конца возвращаться к тому, что не нуждается в объяснениях и способно принести лишь боль, — ответила Пони. — Будущее важнее прошлого.

— Ты отказываешься от прошлого. Хорошо. Но позволь мне рассчитывать на прощение, — сказал Коннор.

Пони пристально посмотрела на него, заглянув в серые глаза молодого аристократа. Она конечно же помнила все, что предшествовало той жуткой брачной ночи. До этого они были близкими друзьями.

— Ты помнишь, когда мы впервые встретились? — спросил Коннор, уловив ее мысли. — Помнишь, когда я бросился в тот закоулок, чтобы спасти тебя, и меня окружила целая шайка каких-то подонков?

Пони через силу улыбнулась. Да, были и хорошие воспоминания, причем немало, но конец все равно оставался тяжким и мучительным.

— Но это не было любовью, Коннор, — честно призналась она.

Племянник барона посмотрел на Пони так, словно она огрела его мокрым полотенцем.

— Я не знала, что такое любовь, пока вновь не встретилась с Элбрайном, — добавила Пони.

— Но мы же были близки, — возразил Коннор.

— Мы были друзьями, — ответила Пони. — И я буду ценить нашу дружбу, продолжавшуюся до тех пор, пока мы не попытались превратить ее в нечто большее. Обещаю тебе.

— Значит, мы ио-прежнему можем оставаться друзьями, — заключил Коннор.

— Нет.

Ответ прозвучал раньше, чем Пони подумала о своих словах.

— Ты дружил с другим человеком — с неуверенной девчонкой, не знавшей, откуда она пришла и куда идти дальше. Я давно уже стала другой. Джилли больше нет, как, по правде говоря, нет и Джилсепони. Есть Пони, спутница, возлюбленная и жена Элбрайна Виндона. Мое сердце принадлежит ему и только ему.

— И в этом сердце не найдется места для твоего друга Коннора? — осторожно спросил молодой аристократ.

Пони вновь улыбнулась, но теперь уже спокойнее.

— Ты ведь даже не знаешь меня, — ответила она.

— Знаю, — возразил Коннор. — Даже когда ты была, как ты только что сказала, неуверенной девчонкой,

в тебе и тогда был огонь. При всей твоей растерянности и незащищенности, в твоих прекрасных глазах ощущалась сила, какая встречается лишь у немногих.

Пони понимала, что сейчас испытывает Коннор. Их отношения оборвались на горькой ноте, и это заслоняло прекрасные месяцы, проведенные вместе. И теперь его простые слова несли ощущение завершенности и успокоения.

— Зачем ты оказался здесь? — спросила она.

— Я далеко не впервые в этих краях, — ответил Коннор с оттенком бравады, чувствуя, как его голос обретает прежнюю уверенность. — Воевал с гоблинами, с поври. Могу похвастаться: даже уложил нескольких великанов!

— Зачем ты сюда приехал? — не отставала проницательная женщина.

Она прочла по лицу, что их встреча — отнюдь не такая неожиданность для Коннора, как для нее самой. Странно, если учесть, что они давно потеряли друг друга из виду.

— Ты что-то знал обо мне, да?

— Догадывался, — признался Коннор. — До меня доходили слухи, что в здешних краях кто-то сражается с врагами, применяя магию, и что ты имеешь отношение к магическим самоцветам.

Пони не знала, что сказать.

— Позови своего… мужа, — попросил Коннор. — Ты сказала, что готова забыть о прошлом и обратиться к будущему. Действительно, у меня была причина отправиться сюда, Джилл… Пони. И не только ради того, чтобы вновь тебя увидеть, хотя и для этого я бы мог проехать Хонсе-Бир вдоль и поперек.

Услышав последние слова, Пони удивилась: почему же Коннор не сделал этого за все годы, что она находилась в армии? Ладно, незачем теперь ворошить прошлое и бередить старые раны.

Вскоре появился Элбрайн. Дальнейший разговор происходил под деревом, в листве которого удобно устроился Джуравиль.

— Ты помнишь настоятеля Добриниона Калисласа? — начал Коннор.

До этого он долго и беспокойно расхаживал взад-вперед, не зная с чего начать.

— Конечно, — кивнула Пони. — Это настоятель монастыря Сент-Прешес.

— Бывший, — коротко ответил Коннор. — Его убили несколько дней назад, ночью, в собственной спальне.

Молодой аристократ умолк, наблюдая за тем, какое впечатление произвели на собравшихся его слова. Похоже, что новость не особо встревожила этих людей. Неудивительно, ведь они ничего не знали о Добринионе и о его щедром сердце, а также о его далеко не полюбовных отношениях с церковью.

— Утверждают, что это сделали поври, — продолжал Коннор.

— Воистину мрачные наступили времена, если какая-то тварь сумела проникнуть в здание, которое должно было бы являться самым неприступным во всем городе, — заметил Элбрайн.