Духъ и Мечъ – Воичи Сила
Шрифт:
Снова увидели пригорок с крепостной стеной и воротами. Утром почему-то все оказалось другим. Пригорок стал настоящей горой, а крепость приобрела пугающий вид.
– Что-то они ворота не торопятся открывать? – заявил Тимоха.
– А перед воротами ни одного дома. Обычно в таких местах посады стоят.
– Давай постоим, понаблюдаем. Туда мы завсегда поспеем, а от гороха не убудет.
От того места, где они стояли, казалось, дорога направлена аккурат к крепостным воротам. Только с уверенностью утверждать было нельзя, поскольку
– Вот в чем заковыка, – сообразил Тимоха, – ехать надобно не в гору, а вокруг. Видно, располагается посад сзади.
Колесный скрип казался оглушительно громким, способным разбудить всю округу.
– Слышь, Тимоха, без Федьки все повозки в негодность приходят. У некоторых оси ломаются и колеса отваливаются. А у нашей скрипит, будто жернова крутятся.
– Федька, он дело знал крепко. Хотел меня учить колесам, да не судьба.
– Да, попал, как кур во щип. Ни ухом, ни рылом, а виноват.
– Ты, что знаешь про него?
– Брательник сказывал, обвинили литовы Федьку в колдовстве. Хотели на костре сжечь. Он сбежал и до сих пор никто не знает где он, жив ли?
– Литовы к нам относятся, как к скотине, а сами без нас беспомощны будто дети. Жрут, да пьют.
– Еще девок портят.
– Точно, – заключил Тимоха.
Посад, действительно, находился за горой. Расположился с другой стороны склона потому, как тот был пологим. Взору предстали ровно стоявшие избы и купол храма.
– Глянь, выходит в крепости одна церковь и на посаде тоже имеется.
Дорога вывела к краю посада, но ее преградило лежавшее на козлах бревно. Пришлось остановиться и ждать, потому как самостоятельно убирать бревно нельзя. Порядки незнакомые, можно впросак угодить. Из сторожки, что расположилась неподалеку, вышли двое и направились к путникам. Еще не доходя до бревна, один из двух спросил откуда едут люди. Услышав название Сурайск, ничуть не удивились.
– Зачем? – спросил другой, уже подойдя вплотную к Тимохе.
– У нас урожай богатый гороха, девать его некуда. Он ведь хранится плохо, капризный, внимания требует, а других дел тоже полно.
Стражники сняли бревно и велели подъехать к сторожке. Вышел третий стражник и вынес два мешка и корзину.
– Пересыпай свой горох, – сказал он громко.
– Зачем? – сразу оба озадачились.
– Двое таких же зерно везли, тоже из Сурайска. А в мешках оказался порох. Хотели княжьи палаты взрывать, а князя убить.
– От нас зерно к вам никто не возил, не было такового. Горох мы, конечно, пересыплем, чтобы и вам, и нам спокойно стало.
Пока Тимоха и Герасим под присмотром стражников возились с мешками, один из них самый молодой слетал к местному воеводе
– Для начала назовите вашего князя? – грозно спросил местный воевода.
– Сурайский Досифей Александрович. Только живет он не в городе, а в Жилицах. Еще у него есть брат, но мы не знаем о нем ничего.
– Кто воевода?
– Так Бутурлин Дмитрий Михайлович, дай Бог ему здоровья.
– В мешках у вас горох знатный. Только не могу на посад пропустить, осмыслить надобно. Посидите в остроге, пока разберемся.
– Господин, а как же горох? Он внимания требует и лошадь не кормлена, не поена.
– За лошадь не бойтесь, чужого нам не надобно. А сколько ваш горох может стоить?
– Хотели взять с мешка по гривне в серебре.
– Дорого хотите, – пробубнил один из стражников и как бы спрятал усмешку.
– Теперь хоть за так берите, только домой отпустите, – взмолился Тимоха.
– Мы люди честные, – сказал воевода, – отпустим, когда разберемся и за горох заплатим, конечно, но не по гривне.
Острог располагался неподалеку, совсем в стороне. Квадратная бревенчатая башня в виде киты, наверху пост наблюдателей. Ребят втолкнули в дверь, и они очутились в полной темноте. Затем скрипнула другая дверь, и луч света разрезал темноту. Мужик в черном длинном кафтане и в картузе велел идти за ним. Проход к месту заточения оказался коротким. Открылась еще одна дверь и арестованных втолкнули в длинный чулан с щелью наверху вместо окна. Благодаря этому отверстию в помещении царил полумрак, а так вообще была бы полная темень. В углу куча соломы, посередине бочка с водой, в другом углу поганая лохань.
– Не боись, проходь, – прохрипел тюремщик и дверь захлопнулась.
И Тимоха, и Герасим стояли будто вкопанные. Ни вины за ними, ни желание сделать худое, а оказались в остроге. Солома зашевелилась и наружу вылез бедолага, посему такой же узник. За ним обнаружился еще один.
– Сколько вас? – спросил пораженный видением Герасим.
– Двое, – ответил тот, который стоял ближе к новичкам.
– Местные или, как мы на ярмарку торговать приехали? – спросил Тимоха.
– Местные, но именно за торговлю сидим, – ответил один из двоих.
– У вас тут всех, кто торгует на ярмарке в острог сажают?
– ухмыльнулся Герасим.
– Мы торговлей случайно занялись. Соседи мы и курятники стоят рядом. Повадилась лиса ночью птицу таскать. Два раза дежурили, ждали зверька, не пришел. Третью ночь спали дома. Утром двух куриц не досчитались и следов лап вокруг полно. Выкопали мы яму как раз на пути зверька, глубокую, земля там рыхлая, в рост получилась. На дне острых кольев натыкали, чтобы потом без мучений зверька достать. Ночью в яму влетел молодой кабан. Глянули, а он к утру уже готов. Что прикажешь делать?