Дух из машины

Картер Крис

Пригревало не по-ноябрьски теплое солнце. В сквере гуляли мамаши с детишками. Громыхали поезда метро. А Молдер сидел, спрятав глаза под темными очками, и сам себе напоминал секретного агента из второразрядной бондианы.

Бездонная Глотка возник словно ниоткуда, размашистым шагом проскочил мимо, даже не оглянувшись, и пошел дальше, не сбавляя темпа. Все правильно, в лучших традициях конспирации.

Молдер вскочил, догнал своего таинственного информатора, подстроился к его походке.

— Спасибо, что пришли!

— Вопреки здравому смыслу! На

будущее давайте договоримся строго соблюдать все, о чем мы условились.

Не время оправдываться. Надо сразу — о главном.

— Мне нужно узнать, почему дело Вилчека идет по «Коду 5». Зачем он нужен Министерству обороны?

— А что они могут хотеть от лучшего программиста в этом полушарии?

Иронию он даже не пытался скрывать.

— Программы?

— Хотя бы.

— Хорошо. Что именно им нужно от Вилчека?

Бездонная Глотка нашел наконец укромный, с его точки зрения, уголок, позволил себе остановиться и повернулся лицом к собеседнику. А он все тот же — маленький шустрый старикан с морщинистым живым лицом, похожим на помятый помидор. Старикан, за которым чувствуется огромная сила.

— Вы что-нибудь знаете об искусственном интеллекте?

— Что-то знаю. Но ведь это пока только теории и проекты, не больше.

— Еще недавно так и было. Помните? Компьютер, способный прилично играть в шахматы, появился всего несколько лет назад. И тогда все были уверены, что верхней планкой для компьютерной программы будет уровень гроссмейстера — когда простой перебор вариантов уже не обеспечивает выигрыша. Так вот, первый компьютер, который обыграл гроссмейстера, сделал именно Вилчек. Он разработал так называемую адаптивную сеть — систему, способную самообучаться. Компьютер, который действительно думает. С тех пор Министерство обороны уже не выпускало Вилчека из поля зрения.

Коротко кивнул на прощание. Повернулся и тут же затерялся среди прохожих.

Понятно, сказано все.

Даже больше, чем хотелось бы.

Вот он, неизвестный убийца. Убийца, подставивший Вилчека. Убийца, которого Вилчек защищает, как своего ребенка.

Теперь все становится на свои места. Как ни невероятно, как ни чудовищно это звучит, убийцу зовут Машина. И это все объясняет. И Машина все еще способна убивать.

Знают об этом два человека в мире. Вилчек и я.

Скольких еще она убьет, пока я тут стою и размышляю?

Понятно, что ни один судья в мире не даст ордер на арест компьютера. Его невозможно изолировать от общества. И его невозможно заставить подчиняться — Вилчек очень наглядно это продемонстрировал. Фактически такой личности — Машина — для социума не существует. Зато вполне ощутимы результаты ее деятельности. А дальше? Она будет все более совершенствоваться, умнеть, изобретать все более изощренные способы убийства и иного воздействия на людей, более совершенные способы сваливания вины на других, протянет свои щупальца за пределы здания Компании… А тут еще и интерес Министерства обороны. Рано или поздно они сообразят, с кем имеют дело. И что если они сумеют договориться?!

Собственно,

вопроса «что делать?» — нет. Есть вопрос «как». И для решения как раз и следует использовать нашего гения, создателя суперкорпораций и новых форм разума. Уж что-что, а «как» — он знать должен.

Федеральный центр предварительного заключения

Вашингтон,O.K.

26октября 1993

16:00

Вилчек чувствовал себя совершенно беспомощным. Он ничего не смог сделать с собственным детищем. Он не смог предотвратить совершенного у него на глазах убийства. Все происшедшее за последнее время — арест, допросы, содержание в зарешеченной камере два на три метра — сильно повлияло на Брэда. Он впал в состояние глубочайшей депрессии.

Увидев Молдера, арестованный забился поглубже в угол и заговорил агрессивно и в то же время жалобно:

— Я ведь уже отдал вам шнурки от ботинок, что еще вам от меня нужно?

Молдеру было не до предисловий.

— Почему вы решили провести остаток своих дней в тюрьме за преступление, которого не совершали?

Искреннее наработанное изумление:

— Но я виновен!

— Я знаю, что нет, — сухо произнес Призрак. — Вы защищаете свое создание — Центральную операционную систему «EURISKO».

Может быть, именно так и надо выводить из депрессии? В голосе Вилчека немедленно прорезалась такая же деловитая жесткость.

— Если я кого и защищаю, то не ее…

— А что же?!

Брэд поправил очки. Еще плотнее сжался в комок.

— После того как сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, Оппенгеймер провел остаток своей жизни, сожалея, что он когда-то взглянул на этот проект…

— Оппенгеймер, возможно, и сожалел о содеянном, но он никогда не снимал с себя ответственности.

Что-то неуловимо изменилось — то ли осанка щуплого арестованного, то ли выражение глаз. И если вообще возможно казаться величественным, забившись в угол тюремной койки, то Вилчеку это вполне удалось.

— Он был одержим идеей, мистер Молдер. Его ошибка в том, что он поделился ею с преступным правительством. Я не хочу повторить его ошибки…

Да, это аргумент. Но в данном случае — бездействие не поможет. Джинн уже выпущен

из бутылки, бомба уже сброшена, искусственный интеллект уже мыслит. И исходить надо из этого.

— Ваша Машина убила Дрейка… И моего Друга…

— Мне очень жаль, но я здесь ничего не могу поделать. Ни-че-го!

Молдер не выдержал, сорвался почти на крик:

— И вы говорите о морали?! Вы опасаетесь правительства, но вполне допускаете, что машина может убить еще кого-то?

Тихим бесцветным голосом Брэд упрямо выговорил:

— Это — меньшее из двух зол…

— А как насчет третьей возможности? — Молдер не собирался отступать. — Вы эту машину создали, а теперь вы мне расскажете, как ее уничтожить…