Думай медленно – предсказывай точно. Искусство и наука предвидеть опасность

Тетлок Филип

Таким образом, маневр из серии «заманить и подменить» по сути своей стоит в одном ряду с другими эвристиками Канемана. Так же как и эвристика доступности, он в основном относится к операциям подсознательной системы 1 [33] .

Конечно, мы не всегда совсем уж не отдаем себе отчета о махинациях нашего подсознания. Если кто-то спрашивает нас об изменениях климата, мы говорим, например: «Я не специалист по климату и не изучал эту науку. Если я дам ответ, основанный на собственных знаниях, ничего хорошего из этого не выйдет. Эксперты в данной области – климатологи. Так что вопрос «Реально ли изменение климата?» лучше заменить вопросом «Считает ли большинство климатологов, что изменение климата реально?». Поэтому и простой человек, понимая, что он не специалист, и слыша слова онколога, что у него неизлечимый рак, скорее всего, осознанно доверится эксперту, «заманит и подменит» вопросы в собственной голове и просто примет мнение врача как есть, не проверяя.

33

Можно видеть, как это работает в ходе выборов. Когда действующий президент претендует на второй срок, многие

избиратели задаются вопросом: «Хорошо ли он выполнял свою работу в первый срок?» Если серьезно задуматься, то это сложный вопрос. Он требует обзора всего, что президент сделал и не сделал в течение четырех лет, и более того – размышлений о том, как могли бы обстоять дела, если бы руководителем страны был другой человек. Даже для журналиста, освещающего деятельность Белого дома, ответ на этот вопрос потребовал бы много работы, а для человека, который близко не следит за политикой, это и вовсе непосильная задача. Неудивительно, что избиратели используют маневр «заманить и подменить». Избиратели судят о проделанной президентом работе за последние четыре года, руководствуясь тем, довольны ли они экономической ситуацией – местной и во всей стране – в последние шесть месяцев. Таким образом, вопрос «Хорошо ли президент поработал за последние четыре года?» заменяется на «Считаю ли я, что страна движется в общем и целом в правильном направлении в последние полгода?» Очень немногие избиратели признают при этом: «Мне очень сложно оценивать работу президента, поэтому я воспользуюсь вопросом-подменой». Но очень многие из нас именно так и поступают подсознательно. См., например, работу, представленную на ежегодной встрече Американской ассоциации политических наук в Чикаго в 2004 году: Christopher Achen and Larry Bartels. Musical Chairs: Pocketbook Voting and the Limits of Democratic Accountability.

Однако Арчи Кокран не был обычным человеком. Он был выдающимся врачом. Он знал, что отчет цитолога еще не готов. Он лучше, чем кто бы то ни было, понимал, что доктора зачастую чересчур уверены в себе и «комплекс Бога» может привести их к ужасным ошибкам. И в то же время Кокран сразу же принял слова специалиста как есть – подозреваю, потому, что подсознательно заменил вопрос «Есть ли у меня рак?» вопросом «Тот ли это человек, который знает, есть ли у меня рак?». Ответ был: «Конечно! Он выдающийся онколог. Он своими глазами видел пораженные ткани. Это именно тот человек, который знает, есть ли у меня рак». И Кокран смирился. Да, я понимаю: никого не шокирует факт, что мы часто слишком спешим с выводами, – об этом знают все, кроме тех людей, кто никогда не общался с себе подобными. Но это на словах. На словах мы все знаем, что нужно как следует подумать, прежде чем делать окончательный вывод. И в то же время, когда перед нами предстает некая проблема, а в голове тут же возникает решение, которое кажется правильным, мы обходим систему 2 и объявляем: «Ответ – десять центов». Тут ни у кого нет иммунитета, даже у таких скептиков, как Арчи Кокран.

Этот автоматический, почти не требующий усилий способ создания суждений о мире можно было бы назвать настройкой по умолчанию, но термин не подходит. Настройка по умолчанию означает, что при желании ее можно изменить, – однако это не в нашей власти. Нравится нам или нет, система 1, тихо гудя, без передышки работает под шумным потоком нашего сознания.

Есть более удачная метафора, связанная со зрением. В то мгновение, когда мы просыпаемся, открываем глаза и видим хотя бы чуть больше, чем кончик нашего носа, в мозг начинают поступать образы – и включается система 1. Перспектива «за кончиком носа» субъективна и потому уникальна для каждого человека. Давайте мы ее так и будем называть.

Озарение и размышление

Какой бы несовершенной ни была перспектива «за кончиком носа», ее не стоит полностью списывать со счетов.

Авторы популярных книг часто представляют интуицию и аналитический ум в виде дихотомии – озарение vs размышление – и в дальнейшем отталкиваются от той или иной категории. Я сам – скорее из разряда тех, кто размышляет, а не испытывает озарения, но проблема в том, что «озарение – размышление» – это еще одна ложная дихотомия. Тут нет выбора «или-или»; тут вопрос, как сочетать то и другое в конкретной ситуации. Да, такой вывод не столь воодушевляет, как предложение просто выбрать тот или иной путь, зато у него есть преимущество: он истинный, как выяснили пионеры исследований этой дихотомии.

Пока Даниэль Канеман и Амос Тверски документировали недостатки системы 1, другой психолог, Гэри Клейн, изучал решения, которые принимают командиры пожарных команд и представители других опасных профессий, и выяснил, что «быстрые» суждения могут поразительно хорошо работать. Один из испытуемых рассказал Клейну историю. Его бригада выехала на обычный кухонный пожар, и он приказал подчиненным тушить пламя из гостиной. Сначала огонь утих, но вскоре разгорелся с новой силой. Командир забеспокоился. Он заметил, что в гостиной на удивление жарко, намного жарче, чем должно быть, если горит только кухня. И почему вокруг так тихо? Пожар, способный настолько повысить температуру помещения, должен производить гораздо больше шума. Не в силах избавиться от тревоги, командир приказал всем покинуть дом. И едва пожарные вышли на улицу, как пол в гостиной провалился – потому что настоящим источником огня была не кухня, а подвал. Откуда командир узнал о смертельной опасности? Клейну он сообщил, что это было ЭСВ (экстрасенсорное восприятие), но на самом деле мужчина просто убедил себя, чтобы хоть как-то объяснить тот факт, что он понятия не имел, откуда он знает. Командир пожарного отряда просто знал; этим и отличается интуитивное суждение.

Как видим, Канеман и Клейн пришли, казалось бы, к диаметрально противоположным выводам по поводу «быстрых» суждений. Далее они, конечно, могли бы упереться каждый в свое мнение и развернуть ожесточенную полемику – однако, будучи хорошими учеными, объединились, чтобы решить эту загадку. «Мы пришли к согласию по большинству вопросов», – заключили они в статье 2009 года [34] .

В интуиции командира пожарной бригады нет ничего мистического, это простое распознавание алгоритма. Благодаря тренировкам

или опыту люди могут зашифровывать алгоритмы глубоко в памяти – в огромных количествах и тончайших деталях, как, например, от пятидесяти до ста тысяч шахматных позиций в репертуаре лучших гроссмейстеров [35] . Если что-то в алгоритм не встраивается – как, например, более высокая, чем должна быть, температура при кухонном пожаре, – эксперт мгновенно распознает сбой. Но каждый раз, когда кто-то узнает Деву Марию в сгоревшем тосте или в плесени на стене церкви, мы понимаем, что способность считывать алгоритмы у нас отягощена склонностью к неверному распознаванию сигналов. И это, вкупе с множеством случаев, когда перспектива «за кончиком носа» способствует ясному, убедительному, но, увы, ложному восприятию, означает, что интуиция может подвести нас так же глобально, как выручить.

34

Daniel Kahneman and Gary Klein. Conditions for Intuitive Expertise: A Failure to Disagree // American Psychologist 64. 2009. № 6. September. P. 515–526.

35

W. G. Chase and H. A. Simon. The Mind’s Eye in Chess / ed. W. G. Chase // Visual Information Processing. New York: Academic Press, 1973.

Что именно генерирует интуиция – заблуждения или озарения, зависит от того, насколько ценны сигналы в том мире, в котором человек работает, чтобы их можно было бессознательно подмечать и позже использовать полученные знания. Вот что пишут Канеман и Клейн:

Например, часто можно заметить явные признаки того, что здание вот-вот обрушится или что у младенца вскоре проявятся симптомы инфекции. С другой стороны, вряд ли есть информация – во всяком случае, публичная, – с помощью которой можно предсказать, как будут котироваться конкретные акции: если бы таковая надежная информация существовала, цена на акции ее бы уже отражала. Таким образом, у нас есть больше оснований доверять интуиции опытного командира пожарной бригады по поводу стабильности здания или интуиции медсестры по поводу состояния младенца, чем интуиции опытного биржевого брокера [36] .

36

Kahneman and Klein. Conditions for Intuitive Expertise. P. 520.

Но вообще говоря, изучение сигналов – вопрос возможности и усилий. Иногда их легко освоить: «Ребенку не нужна тысяча примеров, чтобы научиться отличать собак от кошек», – но многие алгоритмы требуют гораздо больших затрат сил: например, подсчитано, что нужно около десяти тысяч часов тренировок, чтобы выучить от пятидесяти до ста тысяч шахматных алгоритмов. «Без возможностей изучать алгоритмы интуиция может попадать в точку только благодаря счастливой случайности или магии, – заключают Канеман и Клейн, – а мы не верим в магию» [37] .

37

Там же.

Но тут кроется ловушка. Как заметили Канеман и Клейн, зачастую довольно сложно оценить, достаточно ли уже получено ценных сигналов, чтобы интуиция сработала. И даже если ясно, что их достаточно, все равно нужна осторожность. «Нередко я не могу объяснить конкретный ход, только знаю, что он кажется правильным, и, судя по всему, моя интуиция чаще права, чем ошибается, – заметил норвежский вундеркинд Магнус Карлсен, чемпион мира по шахматам и игрок с самым высоким в истории рейтингом. – Если я изучаю позицию, то очень быстро начинаю ходить по кругу и вряд ли после того способен на что-то толковое. Обычно я принимаю решение, что делать дальше, в течение 10 секунд; остальное время уходит на то, чтобы себя перепроверить» [38] . Карлсен уважает свою интуицию, и правильно делает, но он уделяет достаточно внимания и перепроверке, так как знает, что иногда интуиция подводит, а сознательная мысль может скорректировать суждение.

38

Nigel Farndale. Magnus Carlsen: Grandmaster Flash // Observer. 2013. October 19.

Это отличная практика. Перспектива «за кончиком носа» может творить чудеса, но может и чудовищно все искажать, поэтому, если есть время подумать, прежде чем принять серьезное решение, стоит им воспользоваться – и морально подготовиться: ведь то, что сейчас так явственно видится правдой, чуть позже может оказаться заблуждением.

Казалось бы, сложно спорить с советом, который своей банальностью может переплюнуть предсказание из китайского печенья. Однако иллюзии, которые дает нам перспектива «за кончиком носа», часто так убедительны, что мы пренебрегаем этим советом и следуем зову инстинкта. Давайте вспомним предсказание, сделанное Пегги Нунан, колумнистом Wall Street Journal и бывшим спичрайтером Рональда Рейгана, за день до президентских выборов 2012 года. Нунан тогда объявила, что Ромни победит. Ее вывод был основан на большом количестве людей, приходивших на его митинги. Кандидат «выглядит счастливым и благодарным», заметила Нунан. А еще кто-то, присутствовавший на завершении кампании, сообщил ей, что «в толпе наблюдались радость и оживление». Сложите все это вместе, заключила Нунан, и вы почувствуете «положительные вибрации». Сейчас нам легко высмеивать «вибрации» Нунан. Но кто не чувствовал ложной уверенности в исходе того или иного события – только потому, что у него было такое ощущение? Возможно, его не назвали бы «положительными вибрациями» – но суть-то та же [39] .

39

Peggy Noonan. Monday Morning // Wall Street Journal. 2012. November 5. http://blogs.wsj.com/peggynoonan/2012/11/05/monday-morning/.