Dung beetles
Шрифт:
Сам он тогда, в ресторане, и предположить не мог во что в результате выльется постоянно употребляемое Анной словосочетание: «Простые линии». Все и вышло крайне просто но, в то же время, функционально: кабинет, спальня, большая гардеробная комната, просторный санузел с окном, холл, кладовая комната, вход в которую прятался в кухонном шкафу, и совмещенная с кухней огромная гостиная - главная комната квартиры, не только приводившая в восторг всех побывавших в ней гостей Артёма, но и в один момент сделавшая Анну известной.
Восьмидесятиметровая гостиная лишь слегка отделенная
Анна пошла еще дальше и, стремясь спрятать противную балку на западной стене, полностью отгородила ее стеклом, сделав из всей стены огромный, четырехярусный полюдариум. И, уже совсем увлекшись хотела засадить его натуральными растения, но Артём узнав во сколько ему будет обходить содержание такой красоты остудил ее пыл. Аргумент был признан весомым и живые растения остались только на первом, наиболее освещенном уровне. Да и искусственные, занимавшие верхние уровни, никто не мог отличить от настоящих. А вот от заселения полюдариума живностью Артём отказался наотрез.
Остальные стены ничего интересного, по мнению Артёма, из себя не представляли - снова очищенный старинный кирпич, но теперь слегка тонированный белой краской. Другое дело камин в северной стене. Он упорно настаивал именно на действующем камине, пропихивая разрешение на его установку всеми возможными способами. Не получилось, что собственно Артёма не остановило - камин был и он был действующий, а чтоб никто не приставал, дым оседал в большом, встроенном в фальшивую трубу фильтре, откуда выдувался в вентиляцию уже как обычный теплый воздух. Камин зажигали крайне редко, так что замена фильтра в ближайшие лет пять не грозила.
Созерцание через прозрачный потолок летнего неба и воспоминания были прерваны телефонным звонком - такси около дома. Артём залпом выпил остатки сока, еще раз проверил бумаги в портфеле и вышел.
Горсть таблеток сделала свое дело: голова не болела и не кружилась, крепчайше заваренный Пу-эр смахнул сон, но слабость, ох уж эта слабость… Средство против нее, впрочем, было, но приходилось выбирать между слабостью и способностью соображать. Сейчас была нужна соображалка.
Артём привычно кивнул привставшему со своего места охраннику, вышел из подъезда и направился к ожидавшему около ворот Мерседесу.
– Без шашечек и прочих отличительных знаков.
– Не без удовольствия отметил Артём. Увидев его, водитель вылез из машины, обошел её, отточенным движением открыл заднюю дверцу кокетливо убрав за спину согнутую в локте левую руку. Поздоровался.
– Нет, друг, я на переднее, сзади укачивает.
– Приветливо махнул ему Артём.
Водитель аккуратно закрыл дверь, столь же отточено, по-военному, сделал шаг назад и открыл перед Артёмом переднюю дверь.
– Куда?
– Спросил водитель пристегиваясь.
– Вавилова шестьдесят пять, там… - Начал Артём, но водитель перебил:
– «ХО»?
– Нет, перед ним налево, на Кржижановского, и в ворота.
– Понял.
– Водитель завел машину
– Душно.
– Артём открыл окно. Водитель посмотрел на него с пониманием и переключил обдув кондиционера на ноги.
– Надо же, какой сообразительный.
– Подумал Артём.
– И вонючки в машине нет. Надо будет у него телефончик взять. Меж тем машина, мягко покачиваясь, уже сворачивала на Остоженку. Артём достал сигарету, но передумал, закинул в рот жвачку и, уставившись в окно, начал активно жевать.
– Только бы не уснуть, только бы не уснуть.
– Стучало в голове.
За окном сменялись картинки утренней Москвы. Проехали «Дом книги», справа показался ресторан «Генацвале», Артём скривился вспоминаю куцую кухню этого пафосного ресторана.
– Как его до сих пор сами же грузины не взорвали, за издевательство над такой богатой национальной кухней.
– Усмехнулся про себя он.
Чуть впереди, слева, показался Зачатьевский женский монастырь.
– Забавное сочетание.
– Подумал Артём.
– Зачатьевский, женский, и монастырь.
За сквериком, справа, показалось здание Лингвистического университета и сразу слева неприметный домик службы внешней разведки.
– Правильное соседство.
– Артём специально отмечал детали, не давая себе уснуть.
Машина въехала на мост над Садовым кольцом, справа проплыл Big Ben.
– Без двадцати десять, прекрасно, будем чуть раньше.
– Отметил Артём. Машина повернула влево, затем вправо и поехала вдоль Hyde Park.
– Уже в Кенсингтоне.
– С удовольствием отметил Артём, успеваем. Машину слегка затрясло на трамвайных путях.
– Откуда здесь трамвайные пути?
– Удивился Артём и сразу проснулся.
– А черт!
– Вслух выругался он. Машина переезжала через Ленинский проспект вздрагивая на перпендикулярных движению колеях.
– Задремали?
– Водитель посмотрел на него.
– Да, и это плохо.
– Артём взглянул на часы: время еще есть.
– Возле палатки остановите.
Водитель кивнул, и машина, заморгав правым поворотником, прижалась к обочине. Артём вышел из машины, сунул в окошко ларька полтинник.
– Бутылку воды, большую, из холодильника.
– С газом или без?
– Осведомился продавец, столь дородный, что было непонятно, как его впихнули в ларек.
– Без.
– Сказал Артём, а про продавца подумал.
– Его видимо сперва посадили, а потом ларек вокруг строили. Пухлая рука протянула в окошко двухлитровую бутылку Bon Aqua и тринадцать рублей сдачи, мелочью. Артём ссыпал мелочь в карман, махнул водителю и стал снимать рубашку.
– Лей, только не на волосы.
– Он протянул бутылку с ледяной водой подошедшему водителю и нагнулся. Тот молча повиновался, словно ему каждый день приходилось окатывать клиентов холодной водой посреди Ломоносовского проспекта. Водные процедуры освежили, но результат был недостаточен, когда Артём выпрямился, растирая по лицу остатки холодной воды, голова предательски закружилась а к горлу снова подкатила тошнота. Он пошатнулся, водитель тут же подхватил его под руку:
– Вам нехорошо?