Дуновение холода
Шрифт:
Королева ответила ему хмурым взглядом — выражал он что угодно, только не радость при виде Риса. Судя по взгляду, настроение ей так легко не поправишь. Она обратила тот же злобный взгляд на Дойла.
— Кто же сумел ранить самого Мрака? — спросила она со злостью и без любопытства.
Она знала ответ. Не знаю откуда, но уже знала. Кто же ей сказал, псы бы его взяли?
— Когда появляется Свет, Мрак уступает дорогу, — ответил Дойл самым невыразительным голосом.
Алым лаком ногтей она провела по спине Кристалла. Остались красные полосы,
— Чей же свет так ярок, что победил Мрака?
— Таранис, Король Света и Иллюзий, как прежде властен над своей рукой силы, — сказал Дойл еще невыразительней, чем королева.
Она всадила ногти в спину Кристалла чуть ниже лопатки — словно хотела вырвать кусок мяса. Под ногтями выступила кровь — медленно просачиваясь наверх, как вода заполняет свежевырытую яму.
— Тебе что-то не нравится, Мередит? — спросила она тоном почти светским, если не слышать в нем нотку жестокости.
Надо было как-то отвлечь ее от Кристалла.
— Таранис ударил нас магией сквозь зеркало. В адвокатской конторе. Ранил Дойла и Аблойка. И пытался достать меня, но Гален успел меня унести.
— О, не думаю, что он в тебя метил, Мередит, при всем его безумии. Подозреваю, он целил в Галена.
Я недоуменно моргнула. По ее словам казалось, что она больше знает о подоплеке событий, чем мы.
— Но почему в Галена?
— А ты не думала, племянница, почему он обвинил в изнасиловании леди Кейтрин именно Галена, Аблойка и Риса?
— Ничего не приходит в голову, тетя, — сказала я, стараясь говорить спокойно, без эмоций. Нельзя было проявлять ни страха, ни злости, хотя сейчас самым сильным моим чувством был именно страх. Королева была вне себя, и я не знала, по какой причине. Если ей донесли о сделанном Благими предложении, то понятно, почему она разозлилась — но не дай Богиня ее спросить: она решит, что я сознаю свою вину, а вины никакой не было. С Андаис разговаривать — все равно что по минному полю идти. Знаешь, что нужно его пройти, а как это сделать и не взорваться — вопрос.
— Ну подумай же головой, Мередит. Или в тебе так мало от Неблагих и так много от Благих, что думать ты способна только о продолжении рода?
— Мне казалось, что именно о продолжении рода мне и полагается думать в первую очередь, если я хочу стать твоей наследницей, тетя Андаис?
Она сжала пальцы; Кристалл невольно вскрикнул. На спине у него остались кровавые царапины — словно на коже расцвел жуткий цветок. Андаис подняла бледную руку — с пальцев капала кровь.
— А ты хочешь стать моей наследницей, Мередит? Или тебя привлекает другой трон?
А, вот теперь мне было от чего оттолкнуться.
— Благие действительно предложили мне шанс занять фон Тараниса, когда утихомирили своего короля.
— И ты согласилась, — прошипела она, вставая и делая шаг к зеркалу.
— Нет. Я сказала, что такое предложение я должна прежде обсудить с моей королевой. С тобой, тетя Андаис.
Она
— Мне сказали, что ты вцепилась в удачу руками и зубами, неблагодарная стервочка.
— Значит, тебе солгали, тетя Андаис. — Я с трудом сохраняла спокойствие.
— Правильно, не забудь напомнить, что ты моя родня, мой последний шанс оставить на троне преемника моей крови. Если бы ты только родила ребенка, Мередит! Видит Богиня, ты трахаешься со всем, что носит штаны! Почему ты до сих пор не беременна?
— Не знаю, тетя, зато знаю, что мы только что приехали из больницы и прямо с порога направились к зеркалу. Мы хотели рассказать тебе обо всем, что произошло. Клянусь Всепоглощающей Тьмой, я не давала Благим согласия сесть на их трон. Я сказала им, что прежде чем ответить, я должна поговорить с моей королевой.
Свету нее в глазах стал тускнеть; магия гасла. Меня чуть- чуть отпустило. Я поклялась клятвой, которую ни один из фейри не даст не подумав. Есть силы еще древнее волшебной страны, во тьме и мраке они поджидают клятвопреступников и наказывают их за нарушенные клятвы.
— Ты точно не согласилась сесть на Золотой трон? Ты не предала наш двор?
— Нет, не предала.
— Я должна тебе поверить, племянница, но Благой двор гудит слухами, что ты станешь их новой королевой.
Дойл дотронулся до меня здоровой рукой в ту же секунду, что Рис положил ладонь мне на плечо. Я легонько погладила Дойла по ноге и накрыла рукой ладонь Риса.
— Слухами я не распоряжаюсь, но согласия я не давала.
— А почему? — поинтересовалась она.
— В Неблагом дворе у меня есть друзья и союзники. Насколько я знаю, при Благом дворе у меня таковых не имеется.
— Но они наверняка есть, и сильные, Мередит. Прямо сейчас там идет голосование за свержение Тараниса с трона. А потом начнется голосование за то, чтобы провозгласить королевой тебя. Если ты не сговаривалась с их верхушкой, никто бы на такое не пошел. Ты наверняка давно уже с ними заигрывала! Наверняка устраивала тайные встречи, и никто из стражей мне не доложил!
Теперь я поняла, откуда взялся ее гнев, и даже согласилась, что у нее были основания.
— Я ответила им «нет» и поторопилась поговорить с тобой, тетя Андаис, именно по этой причине, среди прочего. Я ни в чем и никогда не сговаривалась с Благими сидхе. Таранис до странности упорно желал видеть меня на своих и зимних празднествах, но кроме переговоров по этому поводу я никаких сношений с Благим двором не имела. Клянусь. и как раз поэтому мне очень хотелось бы знать, зачем я на самом деле им понадобилась.