Дура LEX
Шрифт:
Около Карловача мы остановились на обед в придорожной столовой. Выбор блюд был минимальный, но поданный кусок мяса был честный и вкусный. Поглощая пищу, я поймал себя на мысли, что не думаю о предстоящей операции, а вместо этого веду себя как турист — просто с любопытством глазею на все вокруг. А нужно подмечать и запоминать какие-то полезные вещи, но я забыл, какие. Я понял, что расклеился, и мне стало не по себе. Снова обвел глазами помещение — столовка как столовка. Работяги жрут, выпивают, с ними разговаривает официант. Что тут для нас полезного, что из всего этого нам может пригодиться? Интересно, это государственное предприятие общественного питания или частная столовка? Я посмотрел на Алика — он ел и тоже, очевидно, что-то обдумывал. Я задал ему вопрос насчет формы собственности столовки, и он подтвердил, что это тоже
— В государственном тебе такую большую порцию не дали бы, точно спиздили бы половину, — резонно подытожил Алик.
Мы миновали Карловач, а затем Риеку. На закате перед нашим взором открылся вид на мост, соединяющий континент с островом Крк, — прекрасное зрелище для любого человека и вдвойне прекрасное для меня — теперь мы не были привязаны к паромному расписанию. За проезд по мосту надо было заплатить, что меня обрадовало, — признак капитализма, а значит, цивилизации. Мы миновали мост и еще через полчаса прибыли в пункт назначения — Башку, где без труда нашли отель «Эспланада». Забронированный номер обошелся мне здесь подороже, чем загребский, — аж 25 долларов за ночь. Мы поднялись в комнату и завалились на кровати. Джет-лэг, бессонная ночь в самолете, почти бессонная ночь на зальцбургском вокзале, предательство чехов, напряженная езда по Югославии — все это немедленно погрузило нас в сон без сновидений. Послезавтра должна произойти встреча, которую я ждал пять лет, но сил на ее предвкушение у меня уже не было.
Бывала ли в вашей жизни долгая разлука с близким человеком? Для чего встречаются одноклассники, празднуя двадцатипятилетие, а то и пятьдесят лет со дня окончания школы? Нам интересно встретить знакомых людей спустя много лет, нам интересно побывать в местах, где мы долго не бывали, — родной город, курорт, куда мы ездили в детстве, просто красивое место, которое когда-то проезжали и куда заглянули на несколько минут. Мы всматриваемся в дома — те ли эти дома? Обветшали, стали ниже. Другие, наоборот, обновились и стали выглядеть хуже, потому что иначе почти всегда означает хуже. Расставаясь с людьми, местами и вещами, мы хотим, чтобы они не менялись, чтобы все застыло во времени навсегда. На других мы переносим желание самим застыть навсегда.
Весь следующий день мы с Аликом шатались по Башке. Через много лет Алик рассказывал мне, какой красивый остров Крк и какой живописный городок Башка. Но я этого не помню. Ни Крк, ни Башку. Помню только, что мысленно обозначал место нашей с Людой завтрашней встречи, — немного левее от ее гостиницы, немного правее от моей, на набережной. Я подаю ей знак следовать за мной, поворачиваюсь и иду. Куда иду? Надо найти укромное место. Я прохаживаюсь по набережной, всматриваюсь в улочки, отходящие от нее, — они открыты, все на виду. Но вот я нахожу маленький пустырь за одной из гостиниц. Да, сидеть негде, зато ни души. Пустырь — плохое обрамление для романтической встречи, и ни один японец не выбрал бы пустырь для встречи с возлюбленной. Бурьян, небольшая куча мусора, отсутствие тени. В голову лезли японцы — мастера обставлять любые церемонии. Это плохо, потому что у японцев опасные для евреев традиции — например, бросаться со скалы, если родители влюбленных не одобряют их отношений. Наши родители, кстати, тоже никогда не были в восторге от наших отношений — за это они и поплатятся. Ни ее родители, ни мои не знают, где сейчас их дети. Нет, не нравится мне пустырь, и я ищу другое место.
В Башке полно отдыхающих европейцев, в основном немцев. Мы с Аликом одеты хуже всех, и мне немного обидно за Америку — не сумела она одеть элегантно своих новых сыновей. На всех мужиках красивые цветастые рубашки, и все они выглядят как настоящие иностранцы. А мы опять — как «совки». Правда, моя по-ковбойски простроченная рубашка «Wrangler» очень удобна — на ней два больших нагрудных кармана — один для сигарет, другой для какой-нибудь небольшой нужной вещи.
Я начинаю думать, что Людин автобус может прибыть в любую минуту и встреча может произойти не завтра, а сегодня. Я вглядываюсь в красивых брюнеток, фланирующих по набережной, время от времени сожалея, что та или иная понравившаяся мне девушка не Люда. Такая нецелостность не очень
Но в жизни такое бывает — я встречаюсь на башкинском блядоходе с молодой нацисткой и переезжаю к ней в Дюссельдорф, а Люда находит счастье с загребским ветеринаром. Я совсем не исключаю для себя и Люды такого исхода югославской эпопеи, но полностью исключаю его для Алика. Алик точно вернется в маленький городок Лэйк-Гайавата в Нью-Джерси, где его не может не ждать Ляля.
На ужин мы с Аликом ели рагу, выпили немного местного вина. Говорили мало. Меня к вечеру охватила нервная дрожь и стало знобить. Шутить не хотелось. Мы вернулись в гостиницу и легли спать. Заснул я с трудом — перед глазами крутились разные варианты нашей встречи — я вижу Люду в толпе, затем стоп-кадр, следующий кадр — я вижу Люду одну, идущую по набережной, опять стоп-кадр, потом я подхожу к ней сзади и тихонько окликаю ее…
Мы увидели друг друга одновременно около двух часов дня, как я и предполагал, на набережной. Мы медленно шли с Аликом после завтрака, высматривая Люду в толпе гуляющих. Вдруг я ее увидел и прошептал Алику:
— Смотри, Люда!
— Где, где? — заволновался Алик и тут же ее увидел.
Как мы заранее условились, Алик отошел от меня. Если бы по какой-то причине нас с Людой задержали или арестовали, он смог бы сообщить об этом миру.
Наверное, Люда готовилась к этой встрече не так тщательно, как я, потому что вытянула шею и стала всматриваться — мол, точно ли это я? А кого еще она ожидала увидеть? Я же тренировался пять лет, поэтому никакого удивления не выказал, наоборот — успокоился. Губами я прошептал: «Иди за мной», повернулся и пошел. По пути думал: «Я много раз так шел, но каждый раз это был сон. Какие у меня есть доказательства, что сейчас я не сплю?»
Доказательств не было никаких. Я принюхался — соленый ветер, горьковатый аромат каких-то деревьев. Во сне, по-моему, не было запахов. Оборачиваться не хотелось. Обернешься — точно сон, и Люды уже нет. Я не слышал звуков — кино про меня было немое. Ища приметы реальности, посмотрел на вывеску на ресторане — «Рlоdоvi mоra», но такое я и сам мог выдумать.
На магазине рядом с рестораном была вывеска «Сipele». Что «cipele» означает «туфли», я догадался по выставленной обуви в витрине. Мог ли я и такое придумать? К сожалению, мог. В моих снах и не такие подробности присутствовали — так мне легче было уговорить себя в реальности происходящего. Я шел не оборачиваясь и заново искал укромное место. Свернул налево, к морю, опять налево — вот то что надо. Доска на двух кирпичах, самодельная скамья. Сел, полез за сигаретами. Через несколько секунд подошла Люда.
Я был рад, что надо было соблюдать конспирацию, — я не смог бы обнять Люду, прижать к себе, сказать слова любви из душевного индийского фильма. Может быть, не было таких слов и таких жестов в моем арсенале. За пять лет я встречался с Людой сотни раз, а слова и жесты так и не отработал. Как обнять, чтоб не опошлить, чтоб не разочаровать и не разочароваться? Конечно, надо быть проще, но те, кто проще, не обязательно добираются до острова Крк.
Подошел Алик. Его встреча с Людой была гораздо теплее и натуральнее, чем моя, что и понятно — его ведь пять лет кошмары не преследовали. Убедившись, что все в порядке, Алик оставил нас вдвоем. Я достал из сумки бутылку с остатками коньяка — на самом донышке. Я специально таскал эту бутылку с собой, чтобы выпить по капле при встрече, — ведь коньяк был куплен и начат в Америке, ну пусть над Америкой. Тот самый коньяк, что мы пили в самолете с Мареком. Я отпил из горлышка и протянул бутылку Люде.
— Ну, привет.
— Привет.
— Паспорт отобрали?
— Отобрали.
— И как ты собираешься его назад получить?
— Не знаю. Скажу, что встретила друзей, и они пригласили меня покататься по окрестностям, а без паспорта в чужой стране опасно ездить на машине.
— Встретила друзей из Америки?
— Нет, конечно. Сокурсников.
— А теперь сокурсники пачками в Югославию на отдых ездят?
— У тебя есть лучший вариант?