Дура LEX
Шрифт:
К счастью, время в таких ситуациях летит быстро, скоро начало светать, и шторм поутих. Верка, единственная в каюте не блевавшая ночью, пробралась к выходу и вылезла на палубу. «Бэби Кристину» по-прежнему качало на серых волнах, небо было белесое. За штурвалом стоял еврей Натан. Верка подошла к Натану и поздоровалась. Она хотела спросить, какой прогноз погоды на день, но заробела.
— Что, обосралась небось? — ласково спросил Натан.
— Я нет, а вот каюта наша вся в блевотине. Как нам теперь мыть ее?
— Вон на корме ведро, швабра. Ведро на веревке, забрось за борт — там воды хватит. А потом сверху пресной ополоснешь. А хочешь, я помою, но за любовь.
Верка
Выйдя на палубу, Верка перегнулась через перила, и ее вырвало. Натан рассмеялся и сказал:
— От меня бы не вырвало.
Следующие четыре дня были поспокойнее, хотя все равно не так, как у богатых на картинках. Олег дал западенцам несколько удочек, и вскоре на палубе лежало с десяток рыбин махи-махи. Зинка села на корме и начала чистить рыбины. Требуху она выбрасывала за борт, и через несколько секунд появились акулы. Акулы сожрали всю требуху и продолжали плыть рядом с «Бэби Кристиной». Яхта быстро шла под парусом, но акулы не отставали. Их красивые торпедообразные туши были отлично видны, и западенцы стояли, облокотившись на перила, и любовались ими. Ребятам опять было не страшно, а девчата повизгивали, представляя, что с ними случится, если они свалятся за борт. Потом Зинка пожарила махи-махи, и все ели эту вкусную рыбу под водку. Выпили за капитана Олега, который не дал яхте перевернуться в страшный шторм, и за Зинку, которая так вкусно приготовила махи-махи.
«Бэби Кристина» находилась в пути пять дней и четыре ночи. Иногда мимо проплывали громадные теплоходы, и пассажиры с палуб махали «Бэби Кристине». Наверное, некоторые из пассажиров даже завидовали парням с «Бэби Кристины», разглядев столько красивых девчат, загорающих в купальниках на корме. Два раза в день парни ловили рыбу, в основном махи-махи, но иногда попадалась и морская форель, а один раз даже маленький акуленок, из которого Натан приготовил вкусные стейки. Западенцы жевали эти стейки, пили водку и говорили: «Добре мясо». И каждый рассказывал, какие экзотические блюда ему удалось в жизни попробовать. Стасик когда-то в Сибири ел медвежатину с вареньем из оленьих рогов, Андрюха ел бычьи яйца, зажаренные в сметане с рябиновым соусом, а Катька сказала, что однажды съела яичницу из семи яиц, поджаренную на сале, и все засмеялись.
— Я же голодная была, — сказала Катька, и все опять засмеялись.
Однажды вечером Натан набрел на Катьку и Стасика, целовавшихся на корме.
— Еще раз увижу — за борт обоих выброшу, — сказал Натан.
— А шо, нельзя? — спросил Стасик. — Может, мы любим друг друга.
— У нас тут не развлекательный круиз, сойдете на берег, делайте что хотите, а на борту дисциплина нужна. Если у всех пацанов встанет, парусность повысится, — сказал Натан. — А если у меня встанет, яхту перевернет.
— Ладно, дядя Натан, — засмеялась Катька. — Расхвастался.
Натан подошел к Катьке и ущипнул ее за левую грудь так, что Катька взвизгнула.
— Ты чо, спятил, дядя Натан? Шо ты робишь?
— Это я предупреждаю, — сказал Натан. — А ты, Стасик, сиди как сидел, и чтоб у тебя штанины висели, как паруса в штиль.
Пятые
— Шо же мы за гроши робимо? — спрашивала, утираясь, Зинка.
— Ты уже гроши, Зинка, считаешь? — усмехнулся Андрей. — Ты еще доплыви до тех грошей, а потом заработай их.
— Я за каждый километр тыщу долларов хочу, — сказала Катька. — Олег, сколько тыщ километров мы проплыли? На тачку хватит?
— На новый купальник тебе хватит, — ответил Олег. — Большие деньги не зарабатывают, а делают — потом узнаете.
К вечеру пятых суток яхта стала на рейде порта Нассау. Восемнадцать западенцев были измождены от бесконечной тошноты и рвоты, головокружения и просто страха. Не считая Колумба и пилигримов на «Мэйфлауэре», мало для кого путь в Америку был таким трудным. Как сказала Катька, только за этот переход ей полагается гражданство США. В Нассау матросы Саша и Натан сошли на берег, причем Натан собрал у всех украинские паспорта. На следующий день на борт поднялись два других помощника Олега — негр Дик и поляк Збышек. Следующим и конечным пунктом был Майами.
Перед отплытием капитан Олег отдал западенцам паспорта с проставленными фиктивными американскими визами.
Через сутки относительно спокойного плавания «Бэби Кристина» подошла на расстояние пушечного выстрела к Майами. Олег загнал западенцев вниз и наказал не подниматься на палубу до его команды. Он объяснил, что океан кишит патрульными катерами, и яхту могут остановить и досмотреть в любой момент. В случае визита работников береговой охраны, инструктировал Олег, паспорта не доставать, пока их предъявление не станет необходимостью. В случае ареста каждый сам за себя — говори что хочешь, делай что хочешь, спасай свою шкуру как можешь.
— Я не ожидаю, — сказал Олег, — что вы будете меня покрывать. И не потому, что вы плохие люди, а потому, что вы не будете знать, как это правильно делать. Вам будет казаться, что вы что-то говорите в мою пользу, а на самом деле вы будете меня топить еще глубже. Говорите поэтому что хотите. Кстати, привыкайте к тому, что в Америке расклад будет такой же — вам будет казаться, что вы делаете что-то хорошее, а на самом деле вам за это хорошее прокурор статью впаяет. Короче, будьте осторожны в Америке.
Зинка и Верка мало что поняли из сказанного Олегом. Они сели рядом в своей каюте и через маленькой иллюминатор смотрели на Майами, раскинувшийся вдоль береговой линии. Америка была совсем близко, и переход из Доминиканской Республики на Багамы уже не казался такой страшной платой за доставку в Штаты. О том, сколько они заплатили агентству во Львове за все путешествие, Зинка и Верка старались не думать — обошлось это каждой в двадцать тысяч долларов. Многое было продано, чтобы насобирать такую сумму, но и этого не хватило — пришлось дозанять. Инвестиция в Америку начинала окупаться, при удачном раскладе, на третьем году проживания в США.