Дурак космического масштаба

Бэд Кристиан

Посмотрел исподлобья на Дьюпа. Забыл я уже его привычку подводить тебя к самым неприятным мыслям в воспитательных целях. Сроду он мне не выговаривал. Просто заставлял выговаривать самому себе. Раньше я мог долго молча с ним "спорить" и оправдываться про себя, он не заставлял оправдываться в слух. Но пока мои мысли не выезжали на понятные ему рельсы, он удерживал внутреннее напряжение между нами.

Да, Лекус мне не понравился с первого взгляда. Да, я предполагал, что воевать он не умеет, и бардак у него будет показательный. Именно поэтому я должен

был отнестись именно к нему с пониманием? Чтобы не думать потом, что я просто раздражение на нём срываю? Ну, да. Да! Что мне теперь, утопиться пойти что ли?

Дьюп молча смотрел на меня, давая мне время ещё поиздеваться над собой. Стены в кабинете были облицованы нешлифованным камнем. Будь я помоложе, то саданул бы сейчас по стене кулаком…

Какое-то время история с Лекусом казалась мне даже смешной. Пока я не присмотрелся к нему получше. Всё-таки идиот и плохо воспитанный человек — две большие разницы. Надо было, по крайней мере, самому посмотреть, что получится, раз решил его наказать. Мне ведь не было стыдно сейчас за второй "воспитательный" эпизод, потому что там я не дал ребятам над ним поиздеваться. А Дьюп всегда самую грязную работу делал сам…

Я поднял на него глаза. Хватит, может?

Он кивнул мне — садись рядом.

— И что мы с этого разговора имеем? — спросил я, всё ещё избегая долго на него смотреть.

Хоть я и знал, что больше он мне об истории с Лекусом не напомнит. Так он был устроен.

— То, что у фон Айвина нет своего человека в Бриште, раз он обратился к этому лейтенанту. Или генерису помог случай, или — ищи чужого. Агента, отозванного с другого участка, например.

— Скорее всего, агентурная сеть у Душки действительна была только в столице. Плюс — какие-то контакты с фермерами. Но в стране сейчас такая мешанина…

— Пусть мутная вода осядет. Многим так и так придется подтверждать свои права. Посмотрим, как поведёт себя агентура бывшего лендслера. Я бы предложил тебе перепоручить дела в Бриште этому лейтенанту, а самому слетать со мной. Полетишь?

— Да куда угодно, — согласился я прежде, чем вспомнил, что совсем не хотел ещё одной встречи с Лекусом сегодня. Но, если Дьюп говорит, что лейтенант справится — я перетерплю. Решение показалось мне странным, но я и сам был мастером "странных" решений.

— Пилоты у тебя под руками есть? — продолжал Колин.

— Найду.

Гарман прилетел с Дереном, Келли — с Неджелом, я мог забрать любого.

— Хорошо. А то сам я уже отвык.

Я неуверенно рассмеялся. Я тоже, конечно, отвык. Но при необходимости справился бы, куда бы делся.

Пошел, поговорил со всё ещё бледно-зелёным Лекусом. Интересно, почему всё-таки Дьюп захотел, чтобы допросами в Бриште занялся именно он, а не Гарман, например? Ему чем-то понравился цвет рейд-лейтенантовского лица?

Или…

Или он полагает, что агент Душки может принять Лекуса за "своего"?

Состояние Вланы оставалось стабильно тяжелым, я зашёл, проверил.

Потом

нашёл в городе Келли и Гармана и забыл, наконец, про рейд-лейтенанта. Не то, чтобы напился, нет, просто расслабился с ребятами.

А ночью — мы улетели.

Учитывая, что корабли Локьё патрулировали границы сектора, мы довольно сильно рисковали. Дерена я видел только на земле, потому взял на всякий случай обоих — и его, и Неджела.

Куда летим — Дьюп не сказал. Просто передал Неджелу курс, записанный на кристалл. Я знал, что на тему куда, зачем и почему — из него каждое слово нужно тянуть клещами, даже если информация не засекречена вообще. И я — не спрашивал. Летим и летим.

Я сидел рядом с ним в шлюпке, и мне сейчас этого хватало. Разве что, была бы ещё здорова Вланка. А так… Мне достаточно просто сидеть рядом с Колином. Такое вот странное удовольствие.

Я часто наблюдал, как люди стремятся обладать объектом любви или дружбы полностью и безраздельно, но сам этим не мучился. Друг был здесь. А не разговаривает — значит ему сейчас так легче. И я могу с удовольствием подремать, доверяя его мозгам и рукам Ано. Редкое дело, между прочим.

Вошли в зону Метью, пришлось просыпаться и пристёгиваться. На шлюпке прокол — дело дискомфортное, но терпимое. Если башка не разболится потом.

— Может, поспишь? — спросил Дьюп.

Я мотнул головой. Под черепом разрасталось ощущение пустоты.

Неджел убрал руки с пульта и откинулся, обвисая в кресле. Шлюпка будет двигаться в зоне Метью на автомате. А нам, раз не спим, нужно как следует расслабиться, чтобы ощущения этого странного пространства не давили на мозги.

Говорят, когда только испытывали этот способ перемещения, пилоты иногда сходили с ума просто от мыслей, что ты где-то "не здесь". Однако сейчас, кажется, уже не сходят. Хотя любой капитан старается, чтобы во время "прокола" большая часть команды спала.

Время "висело", создавая вокруг нас звенящее ощущение безвременья. Значит, шлюпка вошла в прокол. Человеку — даже думать в таком состоянии трудно. Я первое время — сам засыпал, без укола. Появлялось вот это звенящее ощущение — и засыпал.

Веки и сейчас потяжелели. Всё зависло внутри. Даже вдох задержался где-то на середине, я его потерял и… Вышли из прокола.

Интересно, где? Я попытался определиться по ближайшим звёздам. Но сектор был мне не знаком. Понял только с какой стороны мы от Абэсверта. Не с нашей стороны. Сто процентов — с Экзотианской.

Неджел, зевнув, пробежался по пульту. Я уже замечал, что его тоже укачивает.

Как всегда после прыжка — меня подташнивало, и болели мышцы.

А вот Дьюп сидел в той же позе, даже не пристегнувшись. Везёт же людям.

Планета утопала в зелени. Когда мы садились — то казалось, что она вообще необитаема. Сплошное буйство растений. Когда спустились ниже, стало понятно, что даже над городами плавают на платформах подвесные сады. Здесь было слишком много воды и солнца.