Дураки умирают последними
Шрифт:
– Знаете, меня этот вопрос всерьез заинтересовал, а посему я берусь организовать негласную эксгумацию вашего предшественника, и вы мне в этом поможете, мы проведем надлежащую экспертизу его останков, весьма вероятно, мы найдем яд. Если наши с вами предположения подтвердятся, то даже не возьмусь предугадать всех последствий… Это даже не скандал, это будет железобетонный непробиваемый аргумент и одновременно повод для начала зачистки истеблишмента и элиты от продажных шкур, а также тех социальных фильтров, которые они установили… – неожиданно жестким тоном проговорил граф Мильке, слегка сжав кулаки, тем самым сдерживая злость.
– Значит договорились. Со своей стороны,
– Граф, проработайте варианты тайной эксгумации и предоставьте мне на рассмотрение и согласование, жду вас в это самое время ровно через неделю, и тогда мы с вами поговорим куда как более предметно. Мы с вами за это время подготовимся, соберем необходимые данные и тогда обменяемся ими и вместе проанализируем полученный результат, но сейчас меня интересует ваше мнение, почему наша контрразведка за все эти годы так и не смогла обнаружить внедренного в Генеральный штаб гальзианского агента…
Граф на некоторое время задумался, поставленный вопрос требовал обстоятельного ответа, но фактов не было, у него имелись лишь сформулированные предположения, с которыми он и решился поделиться с Верховным жрецом:
– На этот вопрос ответить не так-то и просто. Нет, конечно, Управление контрразведывательных операций вне всяких сомнений мышей ловить умеет и делает это великолепно, что прямо свидетельствует о необычности агента и необычайности той задачи, которую он выполняет. Определенно, этот агент не передает военную и военно-политическую информацию на сторону, в противном случае он давно бы был вычислен контрразведкой, его задачей, как я понимаю, является стратегическая диверсия. Вся штука в том, что Управление контрразведывательных операций занимается обеспечением государственных секретов, главным образом, в военной и военно-технической области. В этих областях контрразведка успешно пресекает попытки их хищений и разглашений, к сожалению, не всегда удается это предотвратить, осечки иногда случаются, но они, по крайней мере, в меру сил стараются.
Отсюда следует, что деятельность агента сконцентрирована в совершенно иной области, оттого он и не попадает в поле зрения контрразведки. Насколько я вообще понимаю, агент этот обладает весьма неординарными способностями, так как работает в области смыслов, а именно внедрением своих, а также искажением наших общеимперских смыслов, являющихся настоящим фундаментом нашей Астарианской империи. Он и его деятельность – что-то вроде смыслового вируса. Надо признать, эта его деятельность в высшей степени опасна, и опасность эту никто, по сути, не видит…
Выслушав графа Мильке, Верховный жрец в глубокой задумчивости посидел какое-то время, после чего, пристально взглянув в глаза своего собеседника и вздохнув, задал вопрос:
– Ну, допустим, Управление контрразведывательных операций действительно занимается несколько иными делами… Только еще остается и Разведывательное управление,
– На мой взгляд, здесь та же самая ситуация, что и с Управлением контрразведывательных операций, разведка ведь работает с признаками и разведывательные признаки оценивает, да и вообще разведка – это искусство особого рода, целью которой является вскрытие смыслов. В данном случае можно смело говорить, что смысл разведке вычленить из поступающих данных, сведений и информации на сегодняшний день не удалось или кто-то активно этому противодействует…
– И в чем же разница между данными, сведениями и информацией? – удивленно приподняв правую бровь, поинтересовался Верховный жрец.
– Данные – это поступающие сигналы, сведения – это тем или иным образом упорядоченные данные, а информация уже там, где удалось вскрыть или вычленить смысл задуманного противной стороной. Кстати говоря, средства массовой информации никогда с информацией не работают, они, как правило, работают с данными, а иногда со сведениями.
– Понятно… – нехотя буркнул Верховный жрец и, помолчав несколько мгновений, задал вопрос:
– Граф, как вы планируете установить личность внедренного или завербованного агента в наш Генеральный штаб?
– Пока я ответить на поставленный вопрос не могу, необходимо продолжать предельно осторожно распутывать эту хитроумную паутину, состоящую из хитрости и коварства, что непросто на самом деле. Мы если и не на начальной стадии расследования находимся, но недалеко от него, хотя и накопать удалось не так уж и мало, но этого не хватает, чтобы не то чтобы установить личность агента, но и с уверенностью сказать, в каком он департаменте обитает… Да и вообще, не стоит зацикливаться только лишь на Генеральном штабе. Да, у нас есть перехваченное четыре года назад донесение, предназначавшееся для передачи высокопоставленному гальзианскому агенту, но ведь с тех пор утекло немало воды и, вполне возможно, он уже там не служит, а пошел по какой-то другой линии… В любом случае человек этот или в истеблишменте находится, или в него вхож, причем на весьма высоком уровне, – выдохнул граф Мильке и, сделав несколько глотков прохладной воды, негромко предупредил:
– Валентин, настоятельно рекомендую, нет, я требую, в случае если что-то по вашей линии проклюнется, без согласования со мной ничего не делайте, вообще ничего. Я, конечно, могу ошибаться, но, по всей вероятности, мы имеем дело с совершенно новым типом агрессии, а именно со скрытой формой смысловой интервенции, каким образом это происходит, нам и предстоит выяснить, ведь механизм воздействия на сегодняшний день нам неизвестен. Вообще следует понимать, те, кто это затеял, имеют перед собой четкий образ будущего, который и стремятся воплотить в жизнь, и нам следует это видение нашего с вами будущего противной стороной выявить и принять все необходимые меры для противодействия. Потому как чужие смыслы и чужое видение нашего общего будущего в принципе чем-то хорошим быть для подданных империи не может в принципе.
– Гммм… если вы рассматриваете данную проблему именно под таким углом зрения, то, пожалуй, вы и сами уже должны сообразить, где следует искать основную точку приложения сил этого самого неуловимого агента гальзианской разведки… – с легкой усмешкой проговорил Верховный жрец, внимательно наблюдая за своим собеседником.
– Не совсем понимаю, к чему вы клоните? – удивленно приподняв брови, задал вопрос граф Мильке, прилагая немалые усилия, чтобы сообразить скрытый смысл сказанного Верховным жрецом.