Дураки умирают последними
Шрифт:
Понимая, что офицера тайной полиции в штатском бойцы военной жандармерии приняли за преследуемое лицо и выпустили в него пулеметную очередь, так как он был вооружен, Алексей с трудом поднялся и поспешил скрыться ближайшем проулке. Ощупав голову и посмотрев на себя в стеклянной витрине, он облегчением выдохнул, несмотря на то, что пуля прошла по касательной и счесала небольшой кусок кожи вместе с волосами, крови почти не было, вот только голова начинала болеть все сильнее и сильнее.
Алексей углублялся все дальше и дальше в лабиринты узких улиц столичной окраины, он с трудом вырвался, буквально пройдя по лезвию бритвы, и в его крови все еще бушевал адреналин и жажда действий, но он в глубине души ощущал, что как только эта волна спадет, ему станет
Спустя час ходьбы Алексей ощутил, как у него начинает кружиться голова и подкашиваться ноги, а в глазах появился белесый туман, идти с каждым пройденным шагом становилось все тяжелее и тяжелее. Пройдя еще пару сотен метров, он с трудом поднял голову и прочитал расплывающиеся буквы названия улицы и неожиданно для себя понял, что где-то он уже название этой улицы слышал, вот только никак не мог припомнить, где именно.
– Где я мог слышать название улицы Тюльпанов? – проворчал себе под нос Алексей, привалившись плечом к стене, стоять на ногах уже было сложно, он ощущал себя словно на палубе корабля во время бушующего шторма. Постояв пару минут, он оттолкнулся от стены и сделав пять шагов, вдруг остановился как вкопанный, из приоткрытой двери вышла Селеста, и тут он вспомнил как она называла свой новый адрес местожительства, улица Тюльпанов, 23.
Выйдя на тротуар и увидев Алексея, Селеста на какое-то мгновение замерла от неожиданности, но быстро взяв себя в руки, подошла к нему и, внимательно всмотревшись в его затуманенные глаза, осторожно задала вопрос:
– Скальпель, я глазам своим не верю, неужели ты ко мне пришел за помощью?
– Здравствуй, Селеста. Видит Бог, я не специально, случайно на эту улицу забрел, но да, мне требуется на какое-то время надежное убежище и квалифицированная помощь врача. Нет, если ты не можешь по каким-то своим причинам, не надо, я ее найду где-нибудь в другом месте, – слегка запинаясь ответил Алексей, ощущая ком в горле, его начинало подташнивать, так как головокружение стало усиливаться.
– Ты бабушке своей расскажи насчет помощи… Никто тут тебя даже на порог не пустит, район не очень-то тут благополучный, – нахмурившись, проговорила Селеста и, помолчав несколько мгновений, заговорила вновь: – Я вижу, ты вновь попал в серьезную передрягу, на тебе лица нет, и на левом плече капли засохшей крови. Пойдем ко мне посмотрим, что с тобой приключилось и как я смогу тебе помочь.
– Пойдем, мне действительно становится все хуже и хуже… – глухо отозвался Алексей, облокотившись правой рукой о стену, его качало.
– Давай я тебе помогу, Скальпель.
Подхватив его под левую руку, Селеста осторожно подвела Алексея к двери и, открыв ее ключом, помогла ему войти в трехэтажный дом и подняться по лестнице на второй этаж. Усадив его на диван, осмотрела, хмуро покачав головой, и произнесла:
– Где же это тебя так угораздило, неужели во время очередного налета на чей-то дом или усадьбу подстрелили?
– Не поверишь, шел себе по улице, никого не трогал, это там, где длиннющий жилой комплекс из таунхаусов, и тут вдруг какой-то тип с винтовкой вышел и стал в меня стрелять. От первой пули я уклонился и даже почти что скрылся за ближайшим углом, но вторая пуля по голове черканула, и меня развернуло, и я увидел, как непонятно откуда выехал бронеавтомобиль и этого чокнутого короткой очередью свалил, – заплетающимся языком проговорил Алексей и, глубоко вздохнув, достал из кармана все свои наличные и положив на диван, попросил: – Селеста, мне срочно нужен врач, мне с каждой минутой становится все хуже и хуже. Не знаю, но, похоже, это сильное сотрясение мозга или что-то типа того.
Медленно поднявшись, Алексей, сделав пару шагов по направлению к окну и, тут в его голове как будто что-то взорвалось и он, с тихим стоном потеряв сознание, рухнул на ковер и больше не шевелился. Селеста в страшном испуге подбежала
– Кира, а ну бегом сюда, мне нужна твоя помощь!
Дверь шкафа открылась, за которой скрывалась входная дверь в потайную комнату, и оттуда вышла женщина лет сорока и, увидев лежавшего без сознания мужчину, возмущенно воскликнула:
– Миледи, откуда взялся этот оборванец, неужели вы его сами сюда привели?! Если это так, я вынуждена буду все доложить вашему отцу, негоже даме столько благородных кровей якшаться со всяким отрепьем.
– Он не отрепье. Помнишь, я тебе говорила, с кем мне довелось встретиться, так вот часть архива, который мне удалось выкрасть, находится в его руках, так что давай скорее за врачом поезжай, не хватало, если он умрет, тогда все ниточки оборвутся окончательно, – отрицательно покачав головой, ответила Селеста, ощупывая карманы потерявшего сознание офицера.
– Он в первую очередь висельник, поэтому будьте с ним предельно осторожны, миледи, этот человек опасен, – уже несколько мягче отозвалась и предупредив, что с врачом придет не ранее чем через двадцать минут и хотела было уйти, но ее остановила Селеста и потребовала помочь ей перенести Алексея на диван. С трудом его приподняв, они кое-как перенесли его, и только тогда Кира, тяжело вздыхая, удалилась.
Посидев в задумчивости некоторое время, Селеста вновь взялась за досмотр карманов, и в результате образовалась небольшая кучка из двух револьверов с патронами, трех тысяч гульденов, ключа от автомобиля и жестяной коробки, обмотанной какой-то прозрачной пленкой. Сорвав пленку, она осторожно открыла коробку и увидела обложку какого-то удостоверения. Взяв его в руки, Селеста медленно раскрыла удостоверение и увидела фотографию, заверенную гербовой печатью, с которой на нее смотрел человек, сейчас лежавший рядом с ней в бессознательном состоянии. Перечитав звание, занимаемую должность и отдел тайной полиции, девушка от неожиданности выронила удостоверение и округлившимися глазами всмотрелась в бледное лицо Алексея и не верила своим глазам, такого она ожидать никак не могла. Оставалось только понять, как ей быть в этих обстоятельствах. По каким-то непонятным причинам ей в голову ничего осмысленного не приходило, произошедшее основательно выбило ее из колеи…
Минут через двадцать в комнату вошла Кира с врачом, мужчиной пожилого возраста, ведущим частную медицинскую практику. Предупредительно поздоровавшись с Селестой, врач подошел к дивану и, поставив свой чемодан на стул, раскрыл его и достал флакон с обеззараживающей жидкостью. Тщательно протерев руки, он взялся за осмотр пациента, пребывающего в бессознательном состоянии. Осмотрев засохшую рану, врач прощупал череп, после чего снял полувоенный френч с рубашкой и, достав медицинский стетоскоп, стал прослушивать дыхание и сердцебиение.
Спустя минут пять сняв стетоскоп, врач, глубоко вздохнув, обработал засохшую рану и, наложив марлевую повязку, поднялся и собрав свой чемодан, внимательно посмотрел на Селесту и негромко заговорил:
– Миледи, не знаю, кем вам приходится этот молодой человек, это не мое дело, но должен сказать, хотя о таких пациентах я обязан незамедлительно докладывать в ближайший департамент криминальной полиции, но хорошо зная вас, миледи, и вашу семью, я этого не сделаю. Что касается пациента, то я диагностирую у него сильное сотрясение мозга, вызванное касательным пулевым ранением, произведенным из винтовки или штуцера. Ему крупно повезло, попади пуля на два сантиметра ближе, и он бы умер мгновенно, в общем, все могло быть во много раз хуже. Вашему…. гммм… знакомому я прописываю строгий постельный режим сроком на пять дней, который может быть продлен еще на два-три дня в зависимости от состояния пациента. Помимо этого я сейчас выпишу вам необходимые лекарства, купить их можно в ближайшей аптеке. В следующий раз я приду через два дня в это же самое время и проведу осмотр, мало ли, вдруг потребуется вносить некоторые коррективы в лечение пациента.