Дураки
Шрифт:
Во-вторых, он лучше всех(?) знал, что ни к чему эти переговоры не приведут. Убедить, мол, Батькуневозможно, тем более переубедить.
В-третьих, Столяр считал, что, приняв участие в этой, как он говорил, мышиной возне,он сразу перечеркнул бы себя как политика, способного твердо противостоять.
С таким трудом создав себе имидж несгибаемого и непримиримого противника преступного режима,Столяр, оказывается, слишком им дорожил, чтобы участвовать «в
Дошло и до ссоры.
Недавно господин Пик пригласил Столяра на прием — как одного из ведущих лидеров оппозиции, что в приглашении было специально подчеркнуто.
Виктор Илларионович отказался, обидно указав господину Пику на непоследовательность:
— Вы приглашаете на этот вечер премьер-министра Лонга? Нет. Вы приглашаете Главного Координатора Месникова? Нет. Про Всенародноизбранногоя и не спрашиваю... Почему же вы зовете меня?
— Ну как же, там будет весь цвет оппозиции!
— Извините, но я исполняю обязанности председателя Верховного Совета, единственного легитимного органа в этом государстве, признаваемого в мире, в том числе и вашим руководством. Почему же вы меня зовете вместе с лидерами оппозиционныхпартий? Не правильнеели пригласить на такой ужин господина, считающего себя президентом?
В том смысле, что в оппозиции к законнойвласти как раз Всенародноизбранный.
Это да, это безусловно, но с дипломатами разве так себя ведут? Понятно, что такая явно преждевременнаязаносчивость особых восторгов у представителей дипкорпуса не вызывала.
Тем не менее, встретившись со Столяром в очередной раз, Виктор Евгеньевич вызвался помиритьего с дипломатами. При условии, что тот примет новый вариант сценария.
— Иначе вы снова отказываетесь мне помогать? — Столяр сразу пошел в штопор.
— Иначе вся затея не стоит выеденного яйца.
Времени на раздумья у Столяра не оставалось. Тем более что у Дудинскаса уже была предварительная договоренность с послом Германии господином Кунцем Вестерманом, согласившимся взять на себя примиренческую миссию. Для чего он готов был в ближайший уикенд, отложив все дела, приехать в Дубинки, чтобы встретиться с господином Столяром... В дипкорпусе Кунц Вестерман обладал авторитетом, чему способствовало и то, что он представлял страну, председательствующую в Европейском Союзе. А с господином Пиком, тоже немцем, он еще и дружил...
— Хорошо, — сказал Столяр. — Мириться все равно надо. Но сначала хотелось бы узнать твой новый сценарий.
Сценария у Дудинскаса не было. Ему нужно было три дня.
Сошлись на том, что в субботу Столяр приедет пораньше, и до прибытия посла они все обсудят.
Назавтра в Дубинки приехал Юра Хащ.
Именно его Виктор Евгеньевич привлек в соавторы, вызвонив, разыскав в каком-то полуподвале частной видеостудии, где Хащ разбирался с материалом,собравшись-таки смонтировать фильм про Дубинки. Снимали-то здесь много...
Услышав, о какой работе на сей раз идет речь, Юра Хащ заржал в трубку, как старый конь, выпущенный на овес. И через два часа прикатил на такси.
— Домой вот только
На третий день и была суббота.
Столяр появился утром. Увидев в саду Хаща, да еще в тапочках, насупился. Он рассчитывал на конфиденциальность встречи. Даже Ванечку не захватил.
Хащ поднялся навстречу, пожимая руку, сам и объяснился:
— Сейчас мы все расскажем. Мне кажется, в основном все готово.
— Вам?
— Ну да, мне. Я ведь режиссер, — Хащ покрутил в воздухе, как ручкой кинокамеры. А он всего лишь сценарист. — Увидев, что Дудинскас протестующе поднялся, Хащ отступил, проявив снисходительность. — Он лучшийв мире сценарист. Для документального кино. Мы с ним сначала сочиняем заявку на сценарий, он все осуществляет в натуре, потом записывает, а мне остается только снимать...
— Ладно, сочинители. Излагайте вашу заявку. Может, здесь и пристроимся, в саду, под яблоней?
— В эпицентре истории, — поправил Хащ. В том смысле, что кто здесь под яблоней только не сидел, какие сюжеты не выстраивались!
Первый акт совпадал с первоначальным замыслом, с той лишь разницей, что Первопрестольной Виктора Илларионовича предстояло подать не будущим главой государства, а лишь функционером, готовым формально принять управление на переходный период и провести полноценные выборы.
Новый вариант дальнейшего развития сюжета Дудинскас брался вложить в ушимосквичам. В качестве будущего, нет, не президента, а губернатора края из шести областей Москве предлагалось выставить одного из бывших местных функционеров Михаила Кроткого, теперь работающего в аппарате Союза Республики и России (уже создан аппарат) и потому хорошо Кремлю известного. А Владимира Михайловича Месникова предложить премьером при нем.
Оба Москве бесспорно подошли бы.
Первыйпросто идеален на фоне непредсказуемого Всенародноизбранного,который к тому же так много хочет.Поработав с кремлевской администрацией, он достаточно пообтерся, силуМосквы знает. Человек от природы бесхитростный и поместному шчыры [121] отдаст все с радостью и без оговорок. Тем более что «выгода налицо»: вместо одной Республики — сразу шесть областей.
121
Искренний.
У второго— достаточный аппаратный опыт и авторитет, чтобы за ним пошли силовые структуры и администрации на местах.Он бы и расставил всех так, чтобы организм сразу начал функционировать.
Оба вполне подходили еще и потому, что их пришествие сразу успокоило бы чиновников: кому же не хочется дожить свой век без репрессий!..
— Это только начало плана, — поспешил пояснить Дудинскас, увидев, как Столяр насупился.
— Нужен буфер, — авторитетно подтвердил Хащ. — Иначе сразу сомнут.