Дурман-звезда
Шрифт:
– В Белом Стане, я полагаю?
– вежливо спросил дородный купец в камзоле с серебряным знаком гильдии.
– Именно так, сударь. Это ближайший город в пределах двадцати лиг. Там мы переждем, пока все закончится.
– Но позвольте!
– проскрипела старая опекунша, отойдя, наконец, от шока.
– Мы ведь должны были сесть в предгорьях! Капитан, вы сами сказали, что к вечеру доберемся. А до вечера ничего не произойдет, я в этом совершенно уверена...
– Леди, - ответил тот почти ласково, - прошу вас, пересчитайте пятна. Если бы речь шла об обычном или, хотя бы, о большом цикле, я согласился бы с вами без колебаний.
– Полагаете, не успеем?
– спросил кто-то из толпы.
– Вынужден допустить такую возможность. И не хочу, чтобы это, - капитан кивнул куда-то наверх, и все машинально задрали головы, - застигло нас в чистом поле.
– Вы не понимаете!
– аристократка не желала сдаваться.
– Нас ждут на причале в предгорьях сегодня ночью. Это вопрос жизни и смерти, задержка совершенно недопустима! В конце концов, мы заплатили за билеты большие деньги...
– Это вы не понимаете, леди, - очень спокойно произнес капитан.
– При всем уважении к вам, я не могу подвергать опасности пассажиров. Что касается денег, то я, при необходимости, верну их вам до последнего медяка. Мы сядем в Белом Стане, это не обсуждается.
Старуха поджала губы и замолчала. Пауза, однако, продолжалась недолго. Вперед протолкалась бойкая девица с дурацким шарфиком - он был так густо разрисован фиалками, что рябило в глазах. Барышня, очевидно, хотела походить за знатную даму. Фиолетовый - цвет чести и благородства; королевский герб украшен фиолетовой розой. И наряд принцессы на последнем балу был выдержан в соответствующих тонах. Девушкам простого сословия розы, конечно, не полагаются, поэтому остаются фиалки.
– Капитан, капитан!
– от избытка эмоций она едва не подпрыгивала.
– Значит, у нас еще два часа до посадки? Ведь правильно? Тогда давайте сейчас устроим гадание! Ну, в самом деле, господа, нельзя же пропустить такой случай!..
Я мысленно сплюнул. Ох, уж эти ревнители народных традиций! При виде таких вот дамочек начинают чесаться руки - причем, не только у меня (что, в общем, вполне понятно), но даже у братьев из храма Первой Слезы, уверенно идущих по пути к просветлению. Юмор ситуации в том, что до смены цикла осталось совсем немного, и вокруг сгущается сила. А значит, с гаданием что-нибудь может и получиться. Вот только это будет совсем не то, чего ожидает барышня. Принца на пурпурном коне она, во всяком случае, не увидит - это я могу гарантировать...
Судя по тому, как поморщился капитан, его тоже одолевали сомнения. Но отказать было невозможно: гадание под плачущим солнцем - обычай настолько древний, что нарушить его никто не осмелится. Глаза у всех уже загорелись.
– Хорошо, - сказал капитан, - давайте управимся поскорее. У кого есть... гм... необходимые атрибуты?
– У меня, у меня!
– запищала барышня и хотела уже метнуться в каюту, но купец неожиданно заступил ей дорогу.
– Сударыня, - сказал он проникновенно, заглянув ей в глаза, - разрешите мне предоставить чашу. Поверьте, вы не будете разочарованы. Обещаю.
– Я... э-э-э...
– пролепетала девица, не ожидавшая такого напора.
– Благодарю вас, - сказал купец.
– Господа, я сейчас вернусь.
Он быстро покинул палубу. Кто-то спросил:
– А полотенце?
– Да, - кивнул капитан.
– Стюард, займитесь этим.
– С вашего позволения, я бы посоветовал простыню.
– Простыню?
– Совершенно верно.
– Хорошо, на ваше усмотрение.
Пока народ оживленно галдел в ожидании ритуала, я снова отошел к борту. Степь, проплывающая внизу, все так же дышала жаром, но я больше не замечал ее, сосредоточенно думая о своем. Что сделают эти двое из рода Волка, если не дождутся меня в столице? Наверняка попробуют управиться сами, и результат будет соответствующий. Проклятье, нельзя их оставлять без присмотра, они ведь такого наворотят... С другой стороны, если капитан прав (а я лично в этом не сомневаюсь), то вся наша нынешняя возня уже не имеет смысла. Да и вообще, выбирать теперь не приходится. Мое время вышло - еще один цикл я просто не потяну...
– Ну что, господа, приступим?
Купец вернулся быстро, как обещал. В руках у него был шар размером с большое яблоко - костяной, идеально отполированный, со вживленными лиловыми нитями. Явно непростая вещица; барышня, которая первой вспомнила про гадание, прямо задохнулась от зависти. Владелец, довольный произведенным эффектом, аккуратно разъял шар на две половинки. Они были полые, и каждая могла быть использована как гадальная чаша.
Стюард деликатно пробрался через толпу и расстелил на палубе простыню. Все прониклись моментом и замолчали.
– Сударыня, - обратился купец к девице, - окажите мне честь. Будете ассистировать?
Та, похоже, только этого и ждала. Вытащила из ридикюля иголку и вопросительно оглянулась на капитана. Ну да, он тут главный - с кого же еще начать? Капитан вздохнул и протянул руку. Барышня быстро (чувствовалась сноровка) уколола ему указательный палец. Купец подставил чашу, и капля крови упала внутрь.
Кровь собрали у всех матросов и прочих членов команды, даже к рулевому сходили. Взялись за пассажиров. Когда очередь дошла до меня, я поколебался секунду - как бы не вышло хуже. Знали бы они, кому собираются делать кровопускание, разбежались бы, наверное, с воплями. А те, кто посмелей, попытались бы сунуть меч между ребер. Но отказ от участия будет выглядеть подозрительно, а я не хочу привлекать внимание. И вообще, это будет даже забавно...
Я позволил сделать укол. На дне чаши к тому моменту уже скопилась красная лужица. Приняв мою каплю, она всколыхнулась и, вроде бы, слегка зашипела. Но никто, кроме меня, не присматривался - всем уже не терпелось начать гадание.
На очереди была старая опекунша. Я, правда, засомневался, можно ли из этой иссохшей мумии выдавить хоть капельку жидкости, но, вроде бы, получилось. Барышня с иголкой вежливо кивнула старухе и присела перед малышкой. Проворковала:
– Не бойтесь, юная леди, это как комарик укусит.
Та храбро выставила ладошку, и последняя порция крови попала в чашу. Купец снова сложил вместе два полушария. Огляделся и спросил:
– Все готовы?
– Начинайте, - пробурчал капитан и бросил взгляд на часы.
Сейчас все столпились у надстройки на палубе - это сооружение защищало от ветра. Купец держал шар двумя руками над простыней и сосредоточенно хмурился. Бойкая барышня нервно теребила свой шарфик. Белокурая малышка восторженно замерла, распахнув глазищи, а ее опекунша недовольно кривилась - очевидно, из-за того, что ритуал совершается в компании немытых простолюдинов. Что делать - никто не может предвидеть, где и с кем его застигнет судьба, когда солнце уронит первые слезы.