Дурная кровь

Астахов Андрей Львович

– От отца.

– А он откуда его узнал? Сильно подозреваю, что это пророчество тоже начертано на одной из четырех последних несских таблиц.

– Этого я не могу сказать, милорд. Мертвые уносят свои тайны с собой.

– Мертвые...
– Бере вздохнул.
– Дьявольщина, как я раньше не догадался!

– О чем ты?
– озабоченно спросил Фес.

– У нас только один способ покончить со всем этим, - Бере затянулся из трубки, поморщился и, выколотив пепел в большую бронзовую тарелку на столе, начал опять набивать ее табаком.
– Надо найти корону.

– Разве мы не с самого начала этого хотели?
– спросил Фес не без иронии в голосе.

– Да, но не знали,

как это сделать. А теперь я знаю... Мэтр, - Бере обернулся к старику, - нет ли у вас подлинного артефакта времен короля Рейно?

– Увы, - мэтр Варел развел руками.
– А позвольте вас спросить...

– Плохо, - Бере засопел, яростно забил кресалом о кремень огнива, чтобы высечь огонь.
– Мне нужен подлинный артефакт девятого века. Еще бы патриум, хоть несколько гран...

– Ты уверен, что с тобой все в порядке?
– спросил грифон.

– Со мной? Да я просто счастлив, Фес. Все отлично. Но мне нужен артефакт.

– В Цосе есть краеведческий музей, - внезапно сказал мэтр Варел.
– Хозяйка музея не относится к числу моих друзей, однако это личный вопрос. Большинство экспонатов там, безусловно, скверно сработанные реплики, но есть и подлинные.

– Прекрасно, - Бере, наконец, поджег табак в трубке и глубоко затянулся.
– Значит, сегодня ночью мы пойдем грабить музей.

Глава тринадцатая

Высокая, постная и желтолицая дама лет шестидесяти, появившаяся в дверях, отрекомендовалась как "мистрис Януария Абельгартен, почетная смотрительница муниципального музея города Цос и член Попечительского совета по наследию". Дама была в старинного кроя черном платье и держала в манерно откинутой правой руке черепаховый лорнет.

– Маг?
– промурлыкала она.
– Из столицы? Ах ты, боже мой! Конечно, конечно, входите, прошу вас, прошу... Только вот с животными нельзя.

– Мой грифон не совсем животное, - начал Бере, - и он...

– У него четыре лапы, мэтр. А это значит, что ваш милый грифон - животное. Сожалею, но правила для всех одинаковые.

– Да, конечно... Фес, подожди нас тут.

– Уговорили, - с достоинством ответил Фес.
– Только не пропустите без меня какую-нибудь существенную подробность.

– Конечно. Сколько за вход?

– Вход в муниципальный музей истории Цоса бесплатный, - объявила мистрис Абельгартен, сделав вид, что ее совсем не удивила способность Феса говорить.
– Однако мы будем очень признательны за любое пожертвование на развитие нашего музея.

– Понимаю, - Бере поискал глазами ящик для пожертвований, не нашел, и положил пять гиней прямо на столик, за которым только что сидела мистрис Абельгартен.

– Ах, какой вы милый!
– восхитилась старушка и поднесла лорнет к подслеповатым глазам, видимо, чтобы получше запомнить такого щедрого гостя.
– Я лично покажу вам нашу коллекцию. Прошу вас, прошу! Только сразу хочу вас предупредить - в нашем музее не принято громко разговаривать, задавать экскурсоводу вопросы во время рассказа и трогать экспонаты руками.

– Мы все поняли, - сказал Бере, и мистрис Абельгартен начала экскурсию.

Первый зал был посвящен Попечительскому совету, который, как объяснила почтенная мистрис, денно и нощно трудится над тем, как бы сохранить для будущих поколений драгоценное наследие Цоса. Следующий зал был отведен под личные вещи некоего Алоизия Брумсворта, купца и почетного гражданина Цоса, в бывшем доме которого и располагался ныне музей. Далее гости попали в самый большой зал музея, где им было предложено осмотреть внушительную экспозицию, рассказывающую о выдающемся сыне Цоса Бернарте Абельгартене, прославленном писателе, краеведе, историке,

ученом, меценате, педагоге, администраторе и создателе этого музея, а также дедушке мистрис Абельгартен. Рассказ почтенной дамы о своем великом дедушке изобиловал массой трогательных и интимных подробностей. Бере узнал, что Бернарт Абельгартен никогда не лгал в детстве, всегда долго и тщательно мыл руки, сходив в туалет, за всю свою долгую жизнь не выкурил ни щепотки табаку и не выпил ни унции спиртного, и женился в возрасте сорока одного года на тридцатилетней дочери местного кондитера только после того, как семь человек клятвенно заверили мэтра Бернарта в безупречном целомудрии девицы. Из зала Абельгартена все вышли в подавленном молчании, причем Чич от избытка чувств начал передвигаться исключительно на цыпочках.

Экспозиция, посвященная истории Цоса, находилась на втором этаже музея, и под нее отвели два небольших зала. Экспозиция была маленькой - два стенда со старинным оружием и полным комплектом ванагримских кольчужных доспехов. Посреди зала красовался макет Хорма, древней столицы Барии. В длинных остекленных витринах вдоль стен лежала всякая мелочь: покрытые патиной монеты, глиняные черепки, куски насквозь проржавевшего железа, которые некогда были частью вооружения, орудий труда, утвари, конской упряжи. У дальней стены, как раз напротив подставки с фонарем, была установлена раскрашенная деревянная статуя, изображающая короля Денхольма Болдвинга - так, во всяком случае, гласила табличка, установленная на постаменте статуи. Стену напротив украшала большая картина в золоченой раме. Мистрис Абельгартен сразу обратила внимание гостей на эту картину.

– Это живописная работа моего старшего брата, мэтра Филиппа Абельгартена, - сообщила она, - и на этом полотне изображен исторический момент: король Рейно объявляет о своем решении штурмовать Хорм.

– А причем тут Цос?
– не выдержал Бере.

– Вы обещали не перебивать меня, молодой человек, - тут же отреагировала старушка.
– Цос тут не при чем. Но картина основана на подлинных исторических событиях, описанных в Раберранских хрониках, и Филипп со всем старанием и присущим ему мастерством воплотил сюжет в этой картине. В центре вы видите фигуру короля Рейно, за которым стоят его отважные дружинники-ванагримцы. Взгляд Рейно устремлен на стены Хорма, в нем мы читаем решимость победить. Обратите внимание, как точно и тщательно выписаны детали. Мы даже можем прочитать девиз Рейно на штандарте, который держит за его спиной мальчик-оруженосец. Прекрасная работа, не так ли?

– Но, по идее, госпожа Абельгартен, на картине не хватает одного персонажа, - заметил Бере.
– В свите короля Рейно была жрица богини Гедрахт. Почему-то ее тут нет.

– И откуда у вас такая непроверенная информация, юноша?
– Мистрис Абельгартен перестала улыбаться.
– Вы, наверное, никогда не читали Раберранских хроник, не так ли?

– Сознаюсь, не приходилось.

– Тогда вам простительно задавать такие вопросы. Рейно был великим королем, и он вел беспрестанную борьбу с магией и чернокнижием в Барии. И чтобы доказать мои слова, прошу вас взглянуть на этот экспонат, - старушка повела гостей к застекленной витрине, внутри которой красовалась цветная начертанная на пергаменте карта древней Барии.
– Взгляните, на этой карте отмечены центры чернокнижия - Хорм, святилище Гедрахт в Цосе и еще несколько мест, где обитали жрецы всевозможных языческих культов. Рейно уничтожил эти гнезда суеверия. Его поход на Хорм был центральным эпизодом этой борьбы - ведь в Хорме в то время правил герцог Мерсен Красивый, глава ордена магов Мантэ, этих оборотней, которые использовали силу крови для перевоплощения и чародейства.