Дурная кровь
Шрифт:
Фигура на противоположной стороне арены сделала ещё несколько шагов в моём
направлении. Краем глаза я заметила, как возвышающиеся над нами сидения заполняют
люди в капюшонах. Но я могла думать лишь о том, что они привезли меня сюда, чтобы я
сразилась с Пифией. А значит, ко мне приближалась хорошо знакомая мне женщина.
Её лицо скрывал капюшон. Но когда я поднялась на ноги и шагнула к ней, словно
мотылек, летящий на свет, она сняла его.
За последние шесть лет её лицо изменилось.
намного бледнее. Черты её лица выглядели так, словно их вырезали из камня. Её кожа
походила на фарфор, а её глаза казались огромными.
И всё же она была самой прекрасной женщиной на свете.
— Мама, — слово сорвалось с моего языка. В один миг я неуверенно шагала к ней,
а в следующий разделявшее нас расстояние исчезло.
— Кэсси, — её голос оказался ниже, чем я помнила. Он был хриплым. А когда она
обняла меня, я осознала, что кожа на её лице выглядела такой гладкой из-за контраста.
Остаток её тела был покрыт извивающимися, сморщенными шрамами.
Семь дней и семь мук. Я задохнулась. Моя мать притянула меня к себе, опуская мою
голову себе на плечо. Она прижала губы к моему виску.
— Тебя не должно здесь быть, — произнесла она.
— Я должна была тебя найти. Когда я узнала, что ты была жива, когда узнала, что
они держат тебя в плену — я не могла перестать искать. Я бы никогда не перестала искать
тебя.
— Знаю.
Что-то в голосе моей матери напомнило мне о том, что за нами наблюдали. Я
видела за её спиной сидящих Владык — шестеро мужчин и одна женщина. Директор
Стерлинг. Ри. Я попыталась запомнить лица остальных, но что-то заставило меня поднять
глаза.
Малкольм Лоуелл сидел выше остальных. Он не сводил с меня глаз.
Девятка — величайший из нас. Мост от одного поколения к другому…
— Мы должны отсюда выбраться, — негромко произнесла я. — Мы должны…
— Мы не можем, — произнесла моя мать. — Выхода нет, Кэсси. Не для нас.
Я попыталась отстраниться, чтобы посмотреть ей в лицо, но она крепче сжала
меня, прижимая к себе.
Крепко.
Сидящая на трибунах Ри поймала мой взгляд, а затем посмотрела на дальнюю
стену. Как и у стены за моей спиной, у неё лежало оружие.
Шесть видов. Не семь. Шесть.
— Куда делся нож? — выдавила я. — Мама…
Рука, только что гладившая мои волосы, крепко ухватилась за них. Она дернула
мою голову в сторону.
— Мама…
Она поднесла к моему горлу нож.
— Ничего личного. Либо ты, либо я.
Меня столько раз предупреждали о том,
женщиной, которую я помнила.
— Ты не хочешь это делать, — дрожащим голосом произнесла я.
— В том-то и дело, — с горящими глазами, прошептала она. — Я хочу.
ГЛАВА 60
Моя мать никогда не причинила бы мне вред. Ради меня она сбежала из дома.
Бросила собственную сестру. Она была для меня всем, а я была всем для неё.
Кем бы ты не была, ты не моя мать. Эта мысль пустила корни в глубине моего
мозга. Я вспомнила о том, как Лия рассказала мне, что в детстве она притворялась, что всё
плохое происходило не с ней. Что всё это делала не она. Я вспомнила о том, как Лорел
сказала, что она не играет в игру.
В неё играет Девятка.
Девятка внутри Лорел не была полноценным человеком. Но ты — человек.
— Семь дней и семь мук, — мягко произнесла я. — Они пытали её. Снова и снова.
Они насиловали её, один за другим, пока она не забеременела Лорел.
В какой-то миг она осознала, что я говорю не сама с собой.
— Я гадала о том, как человек может это пережить, но в том-то и дело. Она это не
пережила, — клинок прижимался к моему горлу, и я подавила желание сглотнуть. — А ты
пережила.
Она ослабила хватку на моих волосах.
Люди смотрят на тебя и видят её. Они любят её. Но это ты сильна. Ты важна.
Ты заслуживаешь, чтобы тебя увидели.
— Ты родилась здесь? — спросила я, изучая её лицо в поисках намека на то, что
мои слова угодили в цель. — Или ты была с ней намного дольше?
Она ещё немного ослабила хватку. Этого было недостаточно. У неё был нож. У
меня его не было.
— У тебя есть имя? — спросила я.
Никто никогда не спрашивал её об этом. Никто и никогда тебя не видел.
Женщина с лицом моей матери улыбнулась. Она закрыла глаза. А затем она
отпустила меня.
— Меня зовут, — эхо от её голоса было достаточно громким, чтобы Владыки
смогли услышать её слова, — Кассандра.
Я отползла назад. По моим рукам пробежали мурашки.
— Лорелея даже не знала о моём существовании, — сказала эта женщина —
Кассандра. — Она даже не догадывалась, что каждый раз, когда её отец приходил к ней в
комнату, а она отключалась — это было не милосердие. Не удача. Это была я, —
Кассандра обошла меня по кругу, словно хищник. — Когда появилась ты, когда она дала