Дурнишкес
Шрифт:
– Я очень хотел помочь тому человеку, конечно, не ему одному, но он сам виноват во всём.
– Может быть...
– Советник президента, да ещё общественный!.. Это для меня не цель, а средство помочь тому человеку и облегчить жизнь всем нам.
– Излишний идеализм в человеке сам по себе не возникает, его порождают вполне конкретные вещи: нехватка познаний, неспособность разобраться в обстоятельствах, беды и напасти... Вы же предприниматель, - начал я с долей подозрительности.
– А что в этом плохого?
– Ничего. Только в Литве пока ещё самый доходный бизнес - пробраться к власти,
– Не хотелось бы с этим соглашаться. Вы очень быстро улавливаете чужую мысль, но тут же переворачиваете её по-своему.
– Кроме того, Юрий, вы плохо знаете литовцев. Литовец без зависти - не литовец. Тут вам не Америка, за взятку никто честно отрабатывать не будет.
– Я не понял, пожалуйста, повторите мысль.
– Быть в Литве чиновником - самое прибыльное дело, а вы повсюду твердите, что вам ничего не нужно. Поэтому вам никто и не верит.
– Послушайте, за миллион купить должность общественного советника?.. Я повторяю: это несерьёзно.
Я полюбил Литву, здесь я вырос, здесь живут трудолюбивые и спокойные люди... Никуда я отсюда не уеду. В третий раз повторяю: эта должность - лишь средство для общения с президентом, чтобы иметь возможность давать ему советы без милости его алчных советников. Они возле Паксаса чувствуют себя таможенниками - этого пропустить, того не пропустить, за того получишь столько, а за другого - столько.
Мы говорили обо всём - о детях, жёнах, рыбалке и в четвёртый раз, совершив большой круг, возвратились к злополучному президентскому скандалу, к которому наши языки невольно тянулись, как к больному зубу. Мы много шутили, нашли общих знакомых, а я всё сравнивал этих двух главных «виновников» скандала и искал, что их связывает, что между ними общего и чем они отличаются. Я не пользовался ни магнитофоном, ни авторучкой, т.к. был уверен: что сохранит память, то и будет главное.
Такая моя манера разговора Борисова несколько раздражала, т.к. он очень любит точность и не терпеть не может своих работников, которые выслушивают его мысли без бумаги и карандаша. Все переданные мне потом замечания Борисова к совещаниям у президента буквально пестрят таким недовольством: не записывает, не слушает, занимается болтовнёй, забывает, нет конкретности, подготовки, фантазии на заданную тему... Что-то надумав, гость поднялся и собрался уезжать, попросил разрешения еще разок навестить.
Он уехал и что-то с собой увёз. Мне, старому хворому волку, это было странно. Чаще люди, посещающие меня, старались что-то оставить, подсунуть, предложить, дать факты, а тут - увёз с собой. Раздразнил моё писательское любопытство и, много не говоря, увёз с собой так прекрасно начавшееся начало. Оставшись наедине с самим собой, я мысленно перебрал все виденные мной телепередачи, прочитанные статьи и не обнаруживал никакой логической связи между говорившейся в них чепухой и впечатлением от нашей встречи, никакой серьёзной ниточки, за которую можно было бы ухватиться и подискутировать. Таких раздумий мне хватило на целую неделю, после чего я, наконец, понял, что у меня гостил совсем не тот человек, о котором трезвонили СМИ. Я был уверен, что и он то же думает обо мне и снова
Спустя какое-то время, Юрий действительно появился, но уже с конкретным предложением - выпустить газету, которая расставила бы все точки над i и объяснила народу всю абсурдность президентского скандала. Я согласился, но с условием, что материал мы будем собирать вместе, а для его обработки я приглашу на помощь журналиста Адолфаса Стракшиса.
Наша работа Борисову не понравилась. Из собранного материала он взял только фельетон "Почему потонул "Титаник"?", а отрывок из "Корабля дураков" он выбрал сам. По его мнению, в наших статьях не хватало боевитости, меткости и нужной информации о деятельности "Авиабалтики".
Та, выпущенная миллионным тиражом газета не тронула до конца чувств читателей, власти объявили ей бойкот и изгалялись над ней почище, чем в пору Главлита. Меня содержание газеты тоже не восхитило, поскольку оно больше походило на предвыборную агитацию, а не на глубоко аргументированный материал, демаскирующий заговорщиков. И ещё: по моему мнению, газета только повредила Паксасу тем, что он не принял участия в её выпуске. А может, это и было целью? Меня удивляла прохладца каждого из слов, написанных в защиту Паксаса. Задумавшись, Юрий ответил кратко и выразительно:
– Да ведь он - мямля.
Это было произнесено без какой-либо примеси злости или мстительности, просто, как давно известная и бесспорная истина.
С другой стороны, не могу не отметить глубокую порядочность Юрия Борисова. Сейчас у издателей пошла такая мода: не понравилось произведение - иди себе к чёрту или плати сам за его издание. Наш заказчик поступил по-джентльменски. Он по-мужски рассчитался за нашу со Стракшисом работу:
– Не хочу, чтобы на меня люди трудились даром, как и сам не хочу раздавать деньги попусту. За труд полагается вознаграждение, а зарплата должна быть заработанной.
На том наше знакомство не закончилось. Борисов познакомил меня со своими коллегами-психологами А.Затонской и А.Потниным. Они меня очень заинтересовали, поскольку во время учёбы в Москве я посещал лекции по психологии в качестве вольного слушателя и кое-чему научился.
Мне было необыкновенно любопытно и странно. Вот, два специалиста разъезжают по Литве, устраивают семинары по вопросам управления и организации труда, пишут и издают книги, а наши журналисты взахлёб кричат, что это - сотрудники КГБ, гипнотизёры, воздействующие на подсознание нашего президента, а тот после их обработки стал безвольным человеком и будет делать всё, что эти вражины ему прикажут. Журналисты кричат, а госбезопасность молчит, только ловит шпионов, которых сама же подготовила.
Когда я рассказал им о подобной бредятине, они не рассмеялись и не расплакались, не испугались, не стали оправдываться, а вполне научно попробовали разъяснить, как такая мистика зарождается и кто ею пользуется. Они назвали несколько английских и немецких имён так называемых специалистов по “чёрным технологиям” и убедили, что этим американским изобретением чаще всего пользуется ЦРУ.
– Это их метод, их почерк, а ваш Лауринкус, если он не их прислужник, то просто плохой охотник. И ваши прокуроры по этой части - слабаки. Неужели у вас на юридических факультетах не преподают психологию?