Душа на продажу
Шрифт:
– Я прочитал дневник полностью с помощью словаря. Анет не могла убить Перхту. Мы ошиблись, — выпалил тот, а у всех открылись рты от удивления.
– Что? — нахмурилась я.
– Она пишет, что Анет призналась ей, кто она, и также рассказала, что хотела доказать Яну, что она достойна жизни лучшей, чем просто быть любовницей. Она соблазнила брата Перхты, но влюбилась в него, и она уже была беременна, когда Перхта вела дневник в замке. Ещё она рассказала ей обо всех жёнах Яна, чтобы Перхта поняла, насколько Ян несчастен, и даже зарисовала их портреты по просьбе золовки. Перхта пишет, что укрыла их в том месте,
– Это лишь доказывает, что Ян убил её, — процедил Нори, и только сейчас я ощутила, что лежу на его плече.
– Да, Нори прав, — согласился Морган.
– Последняя запись о том, что она с каждым днём всё больше и больше скучает по мужу, влюбляется в него и хочет разделить с ним жизнь. Она призналась ему, приложив его руку к своему сердцу. Он сказал ей, что не испытывает к ней любви, но он будет счастлив сделать её полноценной женой, чтить и уважать её. И он обещал вернуться, после разговора с её отцом, чтобы выполнить своё обещание. Но Перхта написала, что ждала очень долго, пока не вошла в комнату женщина, которую взяли в услужение только неделю назад, и сообщила, что её муж приказал Перхте не ждать его, потому что его планы в отношении неё изменились. И прислал ей вино для того, чтобы уснуть в холодной постели одной. Также эта девушка передала ей, что Ян уезжает рано утром, а Перхту оставляет отцу. Он отказывается от неё, и ей запрещено выходить из комнаты, таков приказ барона. Перхта плакала, но выпила напиток с привкусом трав, и последние слова были такими: «Но я прощаю моего мужа за нежелание быть со мной, потому что нет ничего драгоценнее единения душ. И я позволяю этому напитку усыпить меня, с каждой секундой ощущая, как мой разум прощается со мной. Я обещаю ему до последнего защищать его душу от несправедливости и зла», — зачитал Джон слова на бумаге.
– То есть, ты намекаешь, что Перхту опоили перед смертью, чтобы она не могла сопротивляться, и это сделала служанка? – медленно рассуждал Морган.
– Ян говорил, что он напился, но не из-за разговора с бароном. Он был ранее, перед признанием Перхты. Он соврал Перхте, чтобы подумать о своей жизни. Он вернулся в спальню, а проснулся уже с ножом в руке и весь в крови, но он не помнил, как совершил убийство, — я села ровнее на своём сидении.
– Она могла опоить и Яна, пока убивала Перхту! – воскликнул Риз.
– Перхта очень любила рисовать, как и Анет, они часто занимались этим, и в дневнике есть рисунок барона, Яна, брата, всех домочадцев, пейзажей, — сказал Джон и передал мне дневник, где были зарисовки каждого.
Я рассматривала рисунки, тут были все, и последней из них была та самая служанка, подпись под рисунком указывала на год, когда взяли её. И это был год смерти Перхты, ведь остальные служили более десяти лет, что также оставила Перхта.
– Вот она, — указала я на девушку.
– А что ты говорил про портреты жён, где они? – вспомнил Нори.
– Она их спрятала в том месте, где сосредоточена вся её жизнь и страхи, — напомнил Джон.
– То есть в замке? — спросил Дэвид.
– Нет, — мои мысли хаотично бегали, пока мозг выдавал места, где
– Откуда ты можешь знать, что она не хотела показывать их Яну? – нахмурившись, задал вопрос Морган.
– Потому что любящая женщина хочет защитить своего любимого от плохого, будь даже это воспоминания. Она хочет только от него одного – уверения, что он не предаст её. И Ян пообещал ей это, — я закрыла глаза, вспоминая каждую комнату в замке и понимая, что передала им свои ощущения, схожие с желаниями Перхты.
В автобусе повисло молчание, пока я искала места.
– Дневник! — воскликнула я и посмотрела на тетрадь в своих руках. — Дневник, это место, где она могла быть верна себе, то место, где она описывала страх, боль и любовь. Это была её личная вещь, и она с ней не расставалась.
Я начала осматривать его, крутя в руках. Где же можно спрятать портреты? Тут нет потайных кармашков, ничего.
– Давай я, — Джон потянулся к дневнику и схватил его, двигая на себя, а я ухватилась за завязки и зло посмотрела на него.
В этот момент ткань с треском порвалась, и в моих руках остались тесёмки, а в руках у Джона дневник.
– Ты совсем офигел? – закричала я.
– Лори, подожди, — остановил меня Нори и показал на дневник.
Я перевела взгляд, и заметила, что под дыркой, образовавшейся из-за нашей неосторожности, проглядывалось что-то.
– Они под обложкой! — радостно воскликнула Кейт.
– Нам нужен нож, — Джон с трепетом дотронулся до кожаной обложки.
– Сейчас, — кивнул Нори, взяв свой рюкзак, и вытащил маленький перочинный ножик.
Джон перехватил его и аккуратно надрезал ткань, доставая оттуда маленькие картинки.
– Боже, это все его жены, — прошептал он и передал их мне.
– У Анет был талант, — заметил Нори профессиональным зарисовкам.
Мы осматривали каждый портрет, на них были девушки самой разной внешности и национальности.
– Офигеть, — прошептала Кейт. — А вот и Анет, — она схватила картинку с девушкой так похожей на себя.
– Ничего себе, да вы близнецы, — присвистнул Дэвид.
– Но она же не была его женой, — напомнил Джон.
– Она была его любовницей, и Перхта, видно, попросила её о своём портрете, — отстранённо ответила Кейт, рассматривая клочок бумаги.
– Твою мать! — воскликнул Нори. — Морган, смотри, — он указал на один из портретов девушки с длинными волосами светлого оттенка и миловидным личиком.
– Остановите автобус! – заорал Морган, и шофёр резко затормозил, что ребята полетели на пол, а меня удержали руки Нори, не давая впечататься лицом в сидение впереди нас.
Глава 32.
– Ты совсем охренел?! – возмутился Риз, вставая с пола, пока под ним кряхтела Кейт.
– Никто не ранен? – я приподнялась.
– Нет, — хором ответили ребята.
– Вот, передай шофёру и скажи, чтобы гнал обратно. Мы должны успеть до суда, — Нори достал из кармана сто евро и передал Моргану. Тот добежал до удивлённого мужчины и быстро что-то начал ему объяснять, передавая деньги.