Душа Пандоры
Шрифт:
Проведенные в царстве мертвых столетия превратили царя лапифов, когда-то обычного смертного, в камень. Глазные яблоки под каменными веками не шевелились, но Ариадна утверждала, что Пирифой все еще жив. И жить будет вечно. Деми вздрогнула. Богам подвластно превратить дар вечной жизни в страшное наказание…
Врезанные в скалу гигантские врата охранял Цербер. В глазах гончей Аида полыхало пламя, изо рта капала ядовитая слюна. Кончик змеиного хвоста был поднят над головой и нацелен на чужаков – исключительно немертвых.
Трехголовый пес не рычал. Ему это и не требовалось, чтобы выглядеть устрашающим.
– Может, надо что-то сказать? – пискнула она. Собственный голос едва ее слушался.
Ариадна покачала головой, глядя на огромного пса чуть ли не с умилением. Того и гляди – начнет чесать его за ушком. За одной из трех пар ушей.
– Он чует наш запах не так, как обычные псы. Или люди. Или кто-либо еще. По нему он поймет, зачем мы пришли в царство мертвых.
Вероятно, ничего дурного в их намерениях Цербер не обнаружил. Тяжело шагнул в сторону, пропуская вперед. С оглушающим грохотом врата распахнулись перед гостями Аида.
Однообразный пейзаж – скалы, ущелья и мертвые пустоши – глаз не радовал.
– Подумать только, – восторженно выдохнула Ариадна после нескольких минут молчаливого пути, – мы увидим саму Мнемозину!
– Ты прямо горишь желанием с ней встретиться.
Приятно было видеть Ариадну такой вдохновленной. Жаль, Деми не могла разделить ее восторг – любые эмоции сейчас заглушало волнение. Каков будет итог этой встречи? Смогут ли Кассандра с дельфийской сивиллой подобрать к ее памяти ключи?
– Мнемозина – не просто титанида [23] и воплощение памяти. Она та, что породила науку историю, что дала названия предметам и явлениям и упорядочила их. Она открыла для нас знания и позволила хранить их в наших головах. Благодаря ей Грецию и Алую Элладу населяют по-настоящему талантливые люди.
23
Титаны – в древнегреческой мифологии божества второго поколения, дети Урана (неба) и Геи (земли).
Деми, не сбавляя шага, послала ей вопросительный взгляд.
– Талантливые? Но как богиня памяти может влиять на талант?
Глаза Ариадны заблестели.
– А ты знаешь, что…
– И вот опять, – протянул Никиас.
Деми даже позволила себе мимолетно улыбнуться, не привлекая его внимание. Главное, не дать вспомнить, что он должен ее ненавидеть.
– Плененный красотой Мнемозины, Зевс превратился в пастуха и провел с ней девять ночей. От этого союза у титаниды родились девять дочерей, повелительниц искусств, наверняка тебе известных.
– Музы – это дочери Мнемозины? – удивилась Деми.
Каллиопа, муза эпической поэзии и красноречия, что изображалась с восковыми табличками и стило в руке. Эвтерпа, муза музыки и лирической поэзии, по обыкновению сжимающая в руках флейту. Эрато, музу любовной поэзии, изображали с кифарой, струнным щипковым музыкальным инструментом, Талию, музу комедии, – с комической маской и венком из плюща. Похожей изображали и Мельпомену,
– Верно, – с заговорщицким видом отозвалась Ариадна, будто открывая ей некий особенный секрет.
Теперь стало ясно, отчего она, тонко чувствующая, начитанная и эрудированная, с таким нетерпением ждала встречу с Мнемозиной. Если бы Деми не находилась среди богов и наделенных божественным благословением инкарнатов, можно было представить Ариадну фанаткой, страстно желающей познакомиться со своим кумиром.
Рядом с одной из пещер, вход в которые выели подземные реки – Ахерон, Кокитос и Флегетон, – им встретилась миловидная девушка, что держала в руках серебряный поднос. На нем лежали крохотные пирожные с красной посыпкой. Странно было увидеть подобное здесь, в царстве мертвых.
– Ох, какие лучезарные девушки, и в таком мрачном месте, – всплеснула рукой незнакомка. – Не хотите ли сгладить горечь от лицезрения царства Аида и отведать фруктовых пирожных?
Рука Деми сама собой потянулась к ним, мгновение спустя Ариадна отзеркалила ее жест. Насладиться неожиданными яствами помешал Никиас, бесцеремонно, хоть и легонько ударивший обеих по рукам.
– Ты почему дерешься?
Он закатил глаза.
– Пирожные с гранатовыми зернами. А это – Каллигения, одна из нимф Персефоны.
Незнакомка скривилась и отбросила в сторону поднос. Из-за скальной гряды вышла высокая, молодая девушка с волнистыми волосами каштанового оттенка, отдающими в рыжину.
– Простите мне мою шутку, – смиренно сказала красавица, глядя на них честными большими глазами.
Виноватой при этом она не выглядела.
– Шутку? – медленно переспросила Ариадна. – Что случилось бы с нами, отведай мы гранатовых зерен, как когда-то и ты, Персефона? Разве Аиду нужна новая жена?
Теперь Деми вспомнила. По легендам и мифам, божественные законы гласят: любой, вкусивший пищи в царстве мертвых, обязан туда вернуться. Персефона, отведав шесть зерен, обрекла себя на шесть из двенадцати месяцев в году, которые она должна будет провести в царстве Аида, на троне рядом с ним.
И сейчас богиня царства мертвых, на заре времен похищенная из царства живых, стояла прямо перед Деми. Однако после встречи с горгоной, духом дельфийской сивиллы, жуткими эриниями во главе с Аллекто, гекатонхейром и Цербером девушка, кажется, утратила способность удивляться. Изменится ли что-то, когда начнется следующий день? Когда память сотрет минувшее, перемелет его в жерновах, превращая удивительные события в сухие факты о мире, что ее окружал?
– Не кривите губы и не хмурьтесь! – игриво произнесла Персефона. – Вы бы просто ненадолго стали моими нимфами и остались бы здесь, со мной. Бегали со мной вдоль рек, собирали мертвые цветы… В моем царстве так мало развлечений, а души такие… скорбные! Все плачут и плачут о своей тяжелой доле.