Душа по обмену
Шрифт:
— Не всем, а только тем, кто нарывается, — сочла нужным уточнить и прояснить ситуацию: — И забудь уже о том, что было. Та безропотная, влюблённая дурочка больше не вернётся. Не надейся!
— Надеюсь, что… не вернётся, — усмехнулся Никей и с довольным видом направился в сторону выхода. Странный он всё-таки, но, кажется, сотрудничать мы сможем, а это главное.
— Так что, идём комнату смотреть или сразу к декану? — спросила неслышно подошедшая Ридия.
— Комнату! — неприятной встречи с Дорганом мне, конечно, не избежать, но на неё нужно хотя бы настроиться.
Войдя
Стены, драпированные золотистой, похожей на мерцающий атлас тканью, высокие витражные окна, изящная, белая с позолотой мебель, широкие кровати под тонкими кружевными балдахинами, большие зеркала, кресла, букет свежих цветов на столе. Загляденье, а не комната! Сомневаюсь, что здесь у всех такие условия.
Ридия отпираться не стала, признавшись, что её сюда тоже лишь пару дней назад переселили специально для того, чтобы помочь мне освоиться и обезопасить на случай спонтанного погружения в междумирье.
Значит, дедуля, не сумев меня уговорить, решил приручить, задобрив особым отношением и комфортными условиями. Интересно, как далеко он собирается зайти? Не хотелось бы прослыть среди адептов «блатной», которая тут на особом положении. Хотя, всё лучше того, что было в школе.
На нашей с ним встрече Дорган тоже сумел удивить. Он вёл себя идеально, был вежлив, тактичен и не словом не намекнул на наш недавний разговор. Даже темы родства не касался и общался со мной исключительно как декан с одарённой студенткой. Правда, неоднократно подчеркнул, чтобы не стеснялась к нему обращаться, если мне что-нибудь понадобится.
Расписание для меня он тоже составил лично, заранее договорившись с преподавателями. Ни на какой конкретный курс меня пока не определили: некоторые занятия придётся посещать с первым курсом менталистов, некоторые — с проводниками-второкурсниками, но большую часть времени займёт индивидуальная программа.
За разговорами об учёбе я, если честно, немного расслабилась и даже согласилась выпить фруктовый чай, который Дорган мне предложил ещё в начале беседы. Тем более что сам он выдул уже целую кружку, а разливался напиток при мне и из одной ёмкости.
После первого же глотка я об этом сильно пожалела. В голове, словно что-то затуманилось. Дождавшись, когда декан отвлечётся на очередного, постучавшего в кабинет посетителя, я быстро вылила остатки чая в большой вазон с цветами, стоящий на полу рядом со столом. Но это всё равно не спасло. Меня начало неумолимо клонить в сон, а затем, не успев и слова сказать, я впала в состояние странной полудрёмы. Вроде спала, но сквозь тяжесть, затуманившую сознание, до меня доносились обрывки фраз, а ещё было ощущение, что в голове ворочаются тяжёлые камни.
— …Ничего не помнит. Даже размытых образов не осталось, — словно сквозь слой ваты в ушах донёсся до меня смутно знакомый голос.
— Надеюсь, и не вспомнит. Не хочется терять такого проводника. Девчонка сильная. Сильнее Альсанды. — А вот это точно Дорган ворчит.
Стоп! Да это же они обо мне! Я попыталась пошевелиться, но не смогла, а потом голоса стихли, и сознание уплыло
Очнулась уже в своей новой комнате на кровати. Увидев, что я открыла глаза, вокруг засуетилась Ридия. По её словам, Дорган сказал, что я по ошибке выпила чай с его лекарством, и оно оказало на меня странное воздействие. Ага, как же, его чай! А ничего, что эту кружку он мне сам пододвинул! И зачем ему это всё понадобилось? Голова была тяжёлой. Я припомнила недавние ощущения, странный разговор декана с каким-то мужчиной и сочла нужным осторожно уточнить:
— Ридия, я тут подумала, в академии же полно менталистов, а мне с ними вообще на занятия ходить придётся. Скажи, они все… могут читать мысли? — Такое впечатление, что именно это со мной и проделали, знатно покопавшись в голове.
Девушка посмотрела на меня удивлённо и недоверчиво, совсем как Блордрак недавно. Ну что я опять не так сказала?
— Нет, конечно! Это запрещено законом! Считывать мысли и просматривать воспоминания могут только менталисты-каратели по разрешению высшего суда, — пояснила она тоном взрослого, объясняющего ребёнку элементарные вещи. — Поэтому на всех сильных менталистов наложено специальное ограничение. Никто в академии этого сделать не может. Ты разве не знала?
— Не интересовалась как-то, у нас в школе такого факультета не было, — выдавила я улыбку, пытаясь сопоставить факты и понять, что же со мной произошло.
Если никто в академии не может считывать мысли и воспоминания, то о чём тогда говорил Дорган с человеком, чей голос мне показался знакомым. Они ведь, кажется, обсуждали, что я чего-то не помню и вспомнить не должна. Или мне это всё же приснилось?
Глава 27
Когда действие странного чая закончилось, и в голове окончательно прояснилось, я пожалела, что вообще задала Ридии этот вопрос. Она явно сочла его странным, а значит, может рассказать Доргану, который сразу поймет, в чём я его подозреваю. Хотя на что он рассчитывал, усыпляя меня в своём кабинете? На то, что поверю в сказку про случайно перепутанные кружки?
А я тоже хороша — повелась, расслабилась, глупая! Никаких больше чаепитий в его обществе! От Ридии тоже лучше ничего съестного не принимать — она во всём будет действовать по указке декана. А как насчёт столовой? Разве есть гарантии, что мне там ничего не подольют? Вот ведь засада! И что теперь делать? Я собиралась похудеть, а не анорексию заработать, полностью отказавшись от еды.
Не придумав ничего лучше, решила посоветоваться с Блордраком, но в лазарет сходить не получилось — подошло время занятий.
— Это правда, что ты уже человека из междумирья вернула? — спросила Ридия, провожая меня на урок ко второму курсу проводников.
— Да, это случайно получилось.
— Всё равно здорово! — в голосе собеседницы прозвучало искреннее восхищение с нотками зависти. — У нас не каждый выпускник такое сможет. Я сама в междумирье только несколько раз была, но как застрявшего проводника оттуда вызволить знаю, не беспокойся.
Вот об этом я как раз вообще не переживала — приятный островок, а главное там нет Доргана с его коварными планами. Получается то, что я вернула душу того мальчика — не рядовой случай, раз не каждому выпускнику такое по силам. Тогда понятно, почему он так в меня вцепился.