Шрифт:
Пролог
На синеватом полотне сугробов сверкал свет масляных ламп. Окна крепко слаженной избушки брезжили янтарём на фоне зимней ночи. Сквозь скрип и шелест покачивающейся на ветру кроны голой яблони сонную негу разрезали ругань и крики фермерской семьи. Целое переплетение голосов, подкреплённые частым топотом и громыханием столовой утвари. Переплетение кучное, прерывистое, возможно, слишком острое и опасное, прямо как звон перекрещённых клинков. В нём можно было услышать и строгость отца, грубо отчитывающего непутёвого сына, и повышенный тон матери, набрасывающийся
Распахнутая дверь громко хлопнула, и на стуженый воздух выскочил черноволосый мальчишка, роняя слёзы и пылкие необдуманные слова:
– Ненавижу! Ненавижу! – Он слепо и торопливо пробирался по занесённой снегом тропе, которую отец расчищал каждое зимнее утро.
Из близстоящей будки высунулась удивлённая морда овчарки. Собака выбралась наружу и, озадаченно помахивая хвостом, проводила взглядом пробежавшего мальчишку в кофте, штанах и утеплённых лаптях.
– Кай, живо вернись в дом! – властно велел вышедший на порог глава семейства.
– Бегом назад, сынок! Простудишься! – догнало юнца обеспокоенное восклицание матушки.
– Элай! – отец повернулся к старшему сыну, который спешно натягивал на ноги меховые сапоги.
Стиснув зубы, не то от холода, не то от злости, Кай остановился и развернулся.
– Ну конечно! Элай, Элай, Элай! Вечно Элай! Зачем тебе я, когда у тебя есть Элай?! – прокричал он и помчался дальше, стараясь как можно быстрее добраться до амбара. Горло уже саднило от холодного воздуха, по верхней губе текли сопли, а заплаканное лицо обжигало колким морозом.
Как назло оживилась вьюга. Неудачно затаившаяся в сугробе коряга зацепилась за ногу, и юноша споткнулся. Поднялся на колени, хныча и выползая из коварных пут. Встал на ноги, роняя с кофты и штанов комья снега, добежал до дубовой двери и сдвинул окоченевшими руками засов. Сквозь вой ветра, вонзающего в оголённую шею и лицо мириады острых кристаллов, слышались приближающиеся шаги бегущего Элая. Юркнув в амбар, Кай крепко ухватился за ручку двери и потянул её на себя.
«Не поможет», – промелькнула досадная мысль. – «Элай сильнее, откроет».
Он оглянулся, часто шмыгая и всхлипывая, и схватил первое, что попалось под руку – прислонённую к стене лопату. Просунул её за ручку и едва не прищемил пальцы, ведь тот час старший брат попытался сильным рывком открыть дверь. Черенок загрохотал, ударяясь о дубовую преграду, а металлический штык вторил ему громким бренчанием о старые петли.
– Кай, выходи сейчас же! – просочился внутрь голос Элая, и импровизированный засов снова начал бесноваться в своём гнезде.
Кай попятился, обхватил себя руками и принялся растирать бока, стуча зубами.
– Пошёл вон! – с его словами из горла вырвался хрип. Он кашлянул несколько раз.
Осознав, что одной лишь грубой силой дверь не
– Я уйду только с тобой, ты понял?
– Чего не понятного! – юноша вытер слёзы и, моргая, пытаясь привыкнуть к царящему в амбаре мраку, отыскал склад меха. Тем временем, снаружи начала усиливаться вьюга.
– Мне холодно, Кай, открой.
– Так возвращайся домой раз холодно, остолоп! – Кай перебрался через оградку и принялся трясущимися пальцами тянуть за узелки верёвок, которыми были обвязаны толстые рулоны дублёных шкур.
– Сказал же, не уйду без тебя. Быть может, я тут заболею. Быть может, умру от холода. Но не уйду, пока ты не отопрёшь дверь.
Верёвки не поддавались. Отец крепко обвязывал меха. Как и всегда, работал на совесть. Но сдаваться младший был не намерен, хотя пыл изрядно поостыл. Опухшими и покрасневшими руками, он пытался размотать спасительное укрытие от холода – несмотря на то, что ветер разбивался о бревенчатые стены амбара, само помещение никак не обогоревалось.
«Надо протянуть до утра, – говорил он себе, – хотя бы до первых лучей солнца. Потом погрузить мешок зерна на тачку и отвезти его в Вельфендор. И там продать. Да. Так всё и будет!»
Он с утроенной силой навалился на верхнее кольцо верёвки и кое-как стянул его, но вот беда: каждое кольцо завязывалось отдельным узлом и с остальными такой трюк не провернуть – слишком близко к центру рулона.
«А что потом?» – промелькнула предательская мысль. – «Потом на вырученные деньги в столицу!»
Непогода с новой силой навалилась на амбар, выдавив натужные скрипы из деревянной конструкции.
«Элаю там холодно…»
Каким-то чудом спало второе кольцо. Ещё немного и можно будет укрыться мехом, как одеялом.
«Кому ты нужен в Коллегии?» – Кай замер, представив столицу. Он там никогда не был, но знал, что Верховная Коллегия Магистрата – огромный и красивый город, возведённый волшебниками. Там практически все владеют магическими способностями. И что там забыл сын фермера?
«В Вельфендоре есть школа магии», – вспомнил он. – «Да только и там ты никому не сдался…»
Перебрав в голове ещё несколько схожих вариантов, понял, что самым простым будет вернуться домой и извиниться перед отцом. В конце концов, это его, Кая, вина, что забыл запереть курятник. Тот оказался занесён снегом. Две курицы померли от холода.
Кай перелез через оградку и уже было сокрушённо двинулся к двери, да только вот слабое металлическое позвякивание за спиной заставило его вздрогнуть. Он глянул за плечо. Чуть привыкшие ко тьме глаза выхватили чей-то высокий силуэт. Кто-то стоял у дальней стены амбара. Или это просто подпорка? Разглядеть было трудно. Он повернулся к фигуре.
– Элай?
Нет ответа.
«Может, всё-таки в Вельфендор?..» – вновь зажглась мысль и тут же погасла – фигура чуть двинула головой.
Внутри всё оцепенело. Ужасно хотелось рвануться к двери и выдернуть лопату, стрелой вылететь из амбара и что есть мочи побежать обратно в дом, в тепло, к семье. Но Кай не мог даже пальцем пошевелить. Он впивался взглядом в силуэт, надеясь разглядеть в нём составленные друг на друга мешки, собранный хозяйственный инвентарь или старые отцовские охотничьи шубы, повешенные на гвоздик.