Душа Пустоты
Шрифт:
«Что же делать? Что же?..» – последние мысли, которые мелькнули у Кая в голове, потонули в его же крике. Монстр сорвался с места, и меж колонн сверкнули острые, как пики, клыки распахнувшейся пасти.
Глава 2. Отчий дом
1
Свет. Яркий. Больно глазам. Грязные волосы прилипают к лицу. Кай разлепил веки и обнаружил, что он лежит в склизкой сырой земле.
– Эй! Живой, парень? –
Недовольно прошипев, юноша поднялся на ноги. Встряхнул головой, пытаясь выгнать из неё пронзительный звон, потёр глаза, выдавливая из них щиплющую влагу. И, мокрый и измазанный в грязи, посмотрел на мужчину перед собой: высокий, коренастый, длинные светлые волосы, мощный подбородок обрамлён щетиной, а знакомый осуждающий взор зелёных глаз буквально пригвождает к месту.
– Рядом речка есть, – светловолосый мотнул головой в лесную чащу, – Большая Галька, знаешь такую? Сходи, умойся, и чтобы больше я тебя тут не видел. Нечего где не попадя шататься.
Последние его слова Кай повторил одними лишь губами с гримасой непонимания. Бросил взгляд ему вслед – тот уже укатывал по хлюпающей дороге, скрипя колёсами.
– Элай? – окликнул он его.
Поводья тут же натянулись, лошадь фыркнула, махнув хвостом, и телега остановилась. Светловолосый обернулся. Строго взглянул на измазанного в грязи парня, перебирая какие-то мысли на уму.
«Точно он… Как же изменился», – думал Кай, глядя в лицо брату. – «Как же стал похож на отца…»
– Не узнаешь?
Взгляд старшего начал было проясняться.
– Кай… – вдруг выдохнул Элай. Секунду-другую он не шевелился, будто пытался убедиться, что ему не показалось, что это не обман. Затем опомнился и соскочил с телеги. – Кай! Братец!
Юношу обхватили его крепкие могучие руки, закалённые неустанными работами в полях, грубые шершавые пальцы стёрли грязь с лица. И Кай тоже обнял его, слыша, как брат приговаривает:
– Где ты был так долго? Где пропадал? – он отстранился, сжав пальцами плечи брата, оглядел всего от макушки до пят. – Смотри-ка! Вот вымахал! А окреп-то как! Ну, давай же, рассказывай, где пропадал! Хотя погоди. Погоди. Для начала тебя нужно матушке показать. Сказать, что ты жив, обрадовать её! – Элай уже потянулся, чтобы забраться на телегу, но остановился, снова повернулся к младшему. – Нет, не в таком виде. Так она точно подумает, что ты бродяжил всё это время. Для начала тебя нужно отмыть.
– А что?.. – Кай опустил взгляд. – Да, не помешало бы, – признался, увидев, что спереди весь покрыт толстым слоем грязи.
«Как долго я тут валялся?»
– Пошли-ка, братец, до Большой Гальки, – с задором пробасил Элай.
2
«И всё-таки, сколько я проспал в том замке? Как долго меня держали у себя железномасочные колдуны?» – эти мысли трещали в голове Кая голодным роем саранчи, пытаясь достучаться до ответа. Но его нигде
До берега оказалось рукой подать. Нэри младший примерно начинал представлять, где они находятся – на севере от их дома, западнее Вельфендора. Здесь, среди берёз и сосен, брал начало горный хребет Аншера и рядом пролегал изгиб Большой Гальки, которая весной насыщалась талой горной водой и ручьями, поднималась, значительно уменьшая количество удобных для рыбалки мест. Тот факт, что сейчас была весна, а последнее воспоминание Кая о доме связано с похищением зимой, его сильно тревожил. Но не сильнее всего произошедшего и увиденного в загадочном замке.
Он стоял, утопая босыми ногами в илистом берегу, перед шелестящим прибоем спокойной реки. Слушал пение птиц, волнующийся на ветру шум древесной листвы, запахи талой воды, цветущей растительности и ещё сырой, не согретой теплом солнца, почвы. Как же давно он не чувствовал подобных ароматов. И не понял бы, что жаждет вкусить их больше всего на свете, пока не напоил лёгкие свежим прибрежным воздухом.
– Ты давай умойся пока, – прогремел за плечом голос Элая, брат поставил рядом с ним ведро и тряпичный свёрток. – Сейчас костерок разведу, согреешься сразу.
Кивнув, Кай взял ведро и вошёл по колено в ледяную воду. Промочив тряпку в реке, поднёс его к груди и, выдержав небольшую паузу, прижал, начал тереть, смывать грязевые комья. Стуженая вода текла ручьями, покалывая живот и ноги, но Кай не обращал на это внимание. Само понятие холода почему-то казалось каким-то несущественным. Он больше не сковывал конечности, от него не бросало в судорогу, не возникало желания поскорей найти укрытие и согреться. Опустив руку, которая сжимала сочащуюся мутной жижей тряпицу, юноша, набравшись смелости, посмотрел вниз, на своё туловище.
Сжал губы, выронил ведро.
Ожог никуда не делся. Как и серебристая конструкция со светящимся камнем внутри, ставшая заменой его сердцу. Значит, всё это было наяву. Колдуны в железных масках, рыцарь в тёмных доспехах, чудища в плавильне и цепной зверь, охраняющий выход из крепости. И тот пейзаж... явление. Золотистое инородное явление картины чужого мира. Свет и багровые плиты.
«Каким-то образом я выжил после атаки зверя», – опустошённо взирал Кай на водную гладь, в которой отражался угрюмый парень с бледно-бирюзовым огоньком в груди.
«Каким-то образом выбрался на поверхность…»
Отказавшись и дальше перебирать эти мысли, гадать о причинах и следствиях, вопрошать у мироздания: «Зачем?!» и «Почему?!», Кай сделал несколько тяжёлых шагов сквозь водную толщу и нырнул. Ушёл с головой в Большую Гальку, напитанную горными родниками и оттаявшим снегом. С наслаждением почувствовал, как острая боль в макушке, шее, затылке и висках, с которой приняла его ледяная река, прогнала прочь все тревоги, все воспоминания о загадочном дворце. Чтобы там не происходило, теперь он дома, в землях Вельфендора. И скоро увидится с семьёй.