Душа Ужаса. Мозаика осколков души
Шрифт:
— Какая разница? — пожал плечами мужчина.
Можно было сказать, что не для того его спасали из пустыни, но вместо этого вампирша коснулась его плеча ласковым жестом и сказала:
— Это не выход. У тебя впереди еще столько возможностей! Ты столько о себе не знаешь!
— Может, оно и к лучшему? Я устал. И я виноват. Так виноват!
Деймос посмотрел на свои руки так, словно ожидал, что на них выступит кровь. Но ничего такого не случилось. А Менестрес проговорила:
— Все мы несем тот или иной груз вины. Но
— Мертвых не вернуть.
— Но это не повод к ним стремиться. Поверь мне.
— Я уничтожал деревни, города. Вырезал под корень.
— Знаю.
— И это не достойно смерти?
— Возможно. Но это не искупление. Попробуй найти в себе силы жить дальше.
— Зачем это вам? — Деймосу подобные уговоры были в новинку. Слишком многие и слишком часто желали ему смерти.
— Ты — один из моего народа, ты один из нас, и я в ответе за тебя.
— Не вы же меня таким сделали!
— Не я, но тот, кто это совершил, пошел от меня, или тот, кто создал его. Во мне кровь всех, и я мать всех.
— Хм…
— Мы тесно связаны кровью. Все до единого. Смотри.
Менестрес положила ладонь на широкую грудь мужчине, и спустя пару мгновений Деймос ощутил, как его кровь живее побежала по жилам, а потом восстановила прежний ритм. И он почувствовал ощущение прикосновения где-то в глубине себя. Словно Менестрес приласкала само его сердце. Это было сильнее и глубже всего того, что когда-либо испытывал Деймос. И как-то сразу ушли все волнения.
— Я и не думал, что это может быть… так, — наконец пробормотал мужчина.
— О, может быть куда сильнее в особенных случаях, когда нужно до кого-то дозваться, — ответила Менестрес, убрав руку.
Любопытство, конечно, дало свои ростки в душе Деймоса, но еще слишком маленькие, чтобы справиться со всем тем, что там накопилось. Поэтому мужчина покачал головой и спросил:
— И все-таки, зачем я вам? Вы хотите, чтобы я служил вам?
— Потом — возможно, но не сейчас. Ты хоть и прожил долгую жизнь, но во многих вопросах словно новорожденный вампир. И я хочу помочь тебе освоиться в этой новой жизни в соответствии с правилами. Было бы очень нехорошо, если ты выдашь себя людям.
— Я об этом никогда не задумывался.
— Теперь пришло время. У нашего народа существуют определенные законы, которые необходимо соблюдать. И пока ты обучаешься, я в ответе за тебя во всем.
— Я… ваш раб?
Менестрес сокрушенно вздохнула. Похоже, этот удивительный вампир просто не понимает радушного обращения. Он или беспрекословно подчинялся или повелевал.
Глава 3
Становилось все более понятно, почему его сломила любовь к этому погибшему мальчику. Душа наконец-то дрогнула, а вслед за этим в нее просочился и ужас от всего содеянного.
Владычица Ночи
— Что ж, если хочешь, можешь считать себя моим слугой. Но, если ты примешь это, то должен принять определенные условия.
— Какие?
— Помимо общепринятых, ты не будешь пытаться себя убить, и будешь повиноваться. Но, если тебе что-то не по нутру или просто что-то беспокоит, ты немедленно мне скажешь. Это понятно?
— Да, хорошо, госпожа.
Менестрес не спешила радоваться такой покладистости. Похоже, Деймос решил принять все это как своеобразное покаяние. В этом разрезе он согласился бы на что угодно.
Что ж, на первом этапе сойдет и так. Задача оказалась сложнее, чем виделась вначале. Но под действием времени и чутким руководством, возможно, удастся многое исправить. Научить Деймоса жить нормальной жизнью, убедить простить себя.
Тем, кто создал такое существо из обычного мальчика, очень повезло, что они уже умерли, иначе Менестрес начала бы на них охоту. Подобной неоправданной жестокости она не терпела. И где-то глубоко тлела черная радость, что те, кто растил идеального раба-защитника, на самом деле вырастили себе палача.
Оставалось только радоваться, что Деймос хоть и находился в крайнем унынии, сохранил ясный ум. Страшно представить, что мог бы натворить сумасшедший вампир такой огромной силы и со столь жуткими взращенными наклонностями. Людям следовало вознести хвалу всем богам за то, что Деймос так и не научился получать удовольствия от жестокости и садизма. Хоть и правил жестоко, но просто не умел по-другому.
Сейчас, похлопав вампира по руке, Менестрес сказала:
— У нас впереди долгий путь. Но, я надеюсь, он будет гораздо лучше твоего прежнего.
Подобное обещание пока было для Деймоса лишь словами, и только. Но он вежливо поклонился и позволил себе спросить:
— Я должен принести вам клятву верности, госпожа?
— Хм… Не в том виде, в каком ты думаешь. Это будет возобновлением связи крови.
— Хорошо, — Менестрес подозревала, что с тем же успехом он согласился бы на любое ее предложение. Но сейчас это даже было на руку. Она велела: — Подойди поближе.
Деймос тотчас повиновался, остановившись меньше чем в шаге от Владычицы Ночи. Та быстро миновала и это расстояние, предупредив:
— Не беспокойся. Это если и будет болезненным, то лишь самую малость.
— Я не боюсь боли.
Никак не прокомментировав эту фразу, Менестрес убрала длинные пряди волос, открывая шею Деймоса, а мигом позже ее клыки пронзили плоть, безошибочно отыскав яремную вену мужчины. Тот даже не вздрогнул.
Вампирша сделала лишь пару глотков, но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы слегка захмелеть от бурлящей силы.
Закончив, Менестрес отстранилась и протянула Деймосу запястье, велев: