Душа в наследство
Шрифт:
В этом я была полностью согласна с Яном, но мысль о том, что мистер Уотсон так просто отпустил её не давала покоя. Если честно, обида на следователя, сделалась почти нестерпимой. Выходит, он с самого начала понимал, что убийца не я, но по каким-то причинам, держал меня радом. А возможно и вовсе использовал как наживку для истинного злоумышленника! Это казалось невероятным. Я никогда не задумывалась о методах работы патрульных когда работала с ними. Неужели это нормальная практика, так морально истязать невиновного человека? В голове подобное не укладывалось, но
патрулём. На Денери Уотсона я же просто злилась.
— Отец говорит, что Денери надеется, что мисс Остин приведёт его к убийце. Я же полагаю, что она бы и рада это сделать, да не может.
— Вот бы самим допросить её. Или хотя бы намекнуть мистеру Уотсону, о твоих догадках.
— У нас нет таких полномочий, — скривился поверенный. — А мои слова для Денери едва ли значат больше, чем пустой звук.
— Но у твоего отца есть, — несмело напомнила я, решив не затрагивать тему вражды мужчин. Всё же Ян поступил в высшей степени не красиво и, каюсь, я прекрасно понимала мистера Уотсона, который на первый взгляд просто-таки ненавидел поверенного.
— О нет, он не станет этим заниматься, уж поверь мне, — усмехнулся Ян. — Что у тебя случилось?
Я непонимающе посмотрела на поверенного. Вопрос был весьма неожиданным и непонятным.
– Я же вижу, что с тобой что-то не так, — пояснил Ян.
На самом деле помимо всей полученной сегодня информации, гораздо больше меня тревожило другое — отец. Я постоянно думала о нём. Что с ним? Всё ли в порядке? А отец ли мне вообще Адам Бреннон? Последняя догадка пугала больше всего и я категорически отказывалась в неё верить.
— Дело в моём отце. Я не могу связаться с ним, — совершенно искренне ответила я.
Лицо поверенного приобрело крайне занимательное выражение, казалось его эмоции сменились от удивления до осознания. И это осознание Яну явно не понравилось.
— Катарина, не хочу задеть светлую часть твоих воспоминаний, но с мёртвыми крайне проблематично связаться. Нет, я мог бы, конечно, но не сейчас.
— Что? — я словно только сейчас пришла в себя, отпустив размышления об отце. Что он имеет в виду, когда говорит, что мог бы связаться с мертвецом?
— Ты не можешь связаться с отцом, потому что он погиб, насколько я знаю, много лет назад.
— Кстати об этом, — робко проговорила я, поняв, что сейчас как раз наиболее подходящий момент для того, чтобы рассказать Яну о странностях последних дней. — Дело в том, что мой отец, он жив, как и мать. И я никогда ранее не была в Меренске. Все мои перемещения сводились к поездкам из Глонвуда в Лесск и обратно.
– Продолжай, — серьёзно проговорил Ян, едва я прекратила говорить.
— Так вот я не общалась с дедом, я не гостила в его доме, хотя вся прислуга уверена, что в детстве я была там частым гостем. Мой отец жив, более того он в прекрасном состоянии: здоров и ещё достаточно молод, а здесь все уверены, что он погиб.
Некоторое время поверенный молчал, изучая меня внимательным взглядом.
— Это странно, Катарина, очень странно. Насколько я знаю, твой отец считался погибшим во время схода лавины в Западных горах. Это изначально было признано несчастным случаем. Плюс ко всему, где-то четыре года назад, в Меренском управлении патруля снова поднимались материалы того дела, и следователь, который изучал его, полностью согласился с изначальной трактовкой гибели твоего отца.
— Откуда ты это знаешь? — тут же насторожилась я. Не думаю, что мистер Хидс изучал все дела заведённые патрулём Меренска.
— Был крупный скандал. Доминик Бреннон был категорически против того, чтобы, как он выражался, душу его сына тревожили. Мой отец тогда вызывал меня из Глонвуда, чтобы провести ритуал с останками мистера Адама Бреннона, направленный на выяснение истиной причины его смерти. Хотя лично у меня не было сомнений в подлинности официальной версии. В Западных горах часто сходят лавины. Прости.
– Ничего, — задумчиво отмахнулась я. Что-то в рассказе Яна коробило меня, и
очень сильно. — Ты сказал останки. Выходит то тело не сожгли?
Поверенный сделал неопределённый жест рукой и явно подбирал слова.
— Понимаешь ли, Катарина, в том-то и дело, что мы были уверены, что прах мистер Адама Бреннона, как и всех Бреннонов, хранится в фамильном склепе.
И когда стало известно, что его там нет, твой дед стал уверять, что похоронил сына по иным законам, предал земле. Однако и могилы не нашлось. В конечном итоге мистер Доминик Бреннон, официально заявил, что тело твоего отца так и не нашли в горах. Удалось обнаружить лишь личные вещи, да обрывки плаща.
– Дед что-то скрывал, — произнесла очевидное я.
— Естественно. Но это дело минувших лет, и закрыто оно было давно, поэтому следователю, поднявшему всю ту бучу пришлось довольствоваться информацией, записанной задолго до его появления.
— Для чего это дело изучали снова, спустя пятнадцать лет? Ведь это даже не убийство! Несчастный случай. Так зачем разбираться в нём снова?
— В Меренск тогда прибыл новый младший следователь, и он поднимал множество архивных дел. Видимо, чтобы «познакомиться» со статистикой происшествий в Меренске.
— Он жив? — не мешкая спросила я. Вдруг этот человек сможет помочь? Что если он сумеет рассказать мне подробнее при каких обстоятельствах, якобы, «погиб» папа?
— Увы, мистер Тарсон скончался пару месяцев назад. Кстати, как раз в тот период, когда твой дед планировал представить тебя обществу Меренска.
— Мистер Тарсон, — задумчиво повторила я в надежде, что смогу вспомнить это имя, но нет, его я точно не слышала. — Кем он был?
Не знаю, что заставило меня задавать подобный вопрос, наверное, внутреннее чутьё. Казалось, что с этим именем связано нечто важное, значимое. Да и то, что этот человек ни с того, ни с сего принялся разбираться в деле о мнимой гибели папы, казалось достаточно странным.