Души в клочья
Шрифт:
Ответила своему внутреннему голосу, обняла свои колени и твёрдо решила, что больше не буду себя жалеть и не пророню ни слезинки.
Через несколько часов дверь моего укрытия распахнулась. Нужно было вернуться в постель, пока Филипп мирно спал, ни о чём не подозревая.
— Понимаешь же, что это не повторится? Не могу я вот так каждый раз занимать твоё место. Да и наследника всё равно тебе рожать, так что подумай об этом, — сказала она, подавая мне руку и помогая подняться.
И
— Подумаю, но не сегодня, — благодарить я не стала, всё же пережитое в первую брачную ночь не отпускало.
Девушка ушла, а я забралась к Филиппу под одеяло и стала ждать, когда же благоверный соизволит проснуться. Бессонная ночь внесла свои коррективы в мои планы, поэтому стоило прилечь на мягкую кровать, как меня тут же сморил сон.
— Кто бы мог подумать, что мой мышонок окажется настолько одарён в плане любовных утех, — прошептал мне на ухо супруг, отчего я резко распахнула глаза.
Промычав что-то невнятное, поспешила подняться, чтобы избежать «продолжения» утех, но Филипп потянул меня за руку, и я рухнула на подушки. Супруг навис надо мной, не давая пошевелиться. Поднял мой подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза, и медленно наклонился, намереваясь поцеловать.
Отводить взгляд я не стала, только напряглась в ожидании. Момент — и диал замер, а выражение его лица не сулило мне ничего хорошего.
— Решила сделать из меня дурака? — Принц отдёрнул укрывающую меня простынь и принялся рассматривать постель.
До меня поздно дошло, что искал он не что иное, как доказательства того, что до этой ночи я была невинна. Планируя подмену, я совсем об этом не подумала.
— Филипп, это не то, что ты подумал, — пролепетала я, бледнея.
— Откуда тебе знать, что творится у меня в голове, жена? — Последнее он выделил особо.
— Несложно догадаться, ты же ищешь что-то, похожее на кровавое пятно или…
— Ах, несложно? — Диал протянул руку к подушке и аккуратно поднял с неё чёрный волос. У меня внутри всё похолодело. — Эти покои подготовили специально для нас. Насколько мне известно, кроме тебя и твоей служанки, ни одна женщина в помещение не входила. И, раз я так предсказуем, как ты утверждаешь, скажи мне, Дафна, ты ли провела со мной эту ночь?
Я не могла открыть ему правду. Нужно что-то придумать, причём срочно. Фипилл был в бешенстве и не намеревался оставлять этот вопрос без ответа. Захотелось провалиться сквозь землю, а лучше и вовсе отправиться в чертоги Пресветлых…
— Я! — уверенно сказала я, стоило мне вспомнить о Богах. — И у меня есть тому доказательство.
— И какое же, мышонок? Учти, вздумаешь меня обмануть — на твоём теле появится куда
— Не появится. Но и ты учти, супруг, если докажу — ты оставишь меня в покое, по крайней мере до тех пор, пока отметины от твоей безудержной страсти, — показала ему на свои посиневшие запястья, — не исчезнут без следа.
Филипп молча согласился, поднялся с постели и оделся. Я последовала его примеру и повлекла за собой из дворца. Диал был мрачен, но не проронил ни слова, пока мы не дошли до того храма Пресветлых, в котором я молила Богов за него.
Навстречу нам вышел местный служитель, учтиво поклонился и отстранился, давая дорогу, но у меня на него были свои планы.
— Здравствуйте, достопочтенный, — обратилась я к клирику. — Не проводите ли нас к алтарю?
Мужчина испуганно взглянул на принца, однако отказываться не стал. Провёл нас внутрь храма и указал на то самое возвышение, на котором лежала священная книга.
— Ваше Высочество, вы же прекрасно знаете, где он находится. Я видел вас здесь и не раз. И, как молились, слышал. Простите моё любопытство, но я не понимаю, — произнес служитель.
А я внутренне возликовала. У меня появился свидетель, который был так нужен именно сейчас.
— Не тяни, Дафна. Что ты хочешь мне показать? — Терпению Филиппа пришёл конец.
Я подошла к сборнику древних текстов и открыла на случайной странице. Теперь, когда я лишилась невинности, тексты померкли, и я не могла разобрать ни слова. Они больше не светились золотом и не несли в себе силы. Некоторые страницы и вовсе казались мне пустыми.
— Вот здесь. — Я ткнула пальцем, указывая на пустой лист. — Что-нибудь написано?
— Нет, — тут же ответил клирик. — Должен заметить, что от ваших прикосновений страницы темнеют. Не стоит вам этого делать. Писания драгоценны, и касаться их могут лишь служители и невинные девы — дочери правителей. Вы же замужняя дама и прекрасно знаете, что книга для вас теперь бесполезна. Может, я могу чем-то помочь? Что именно вы ищете? — Мужчина смотрел то на меня, то на Филиппа.
— Ничего, — коротко бросил принц и, взяв меня за руку, потащил к выходу из святилища.
Он шёл так быстро, что я едва за ним поспевала. Уже в саду остановился и отпустил. Стоял передо мной, сжимая кулаки и явно решая: верить мне или нет.
— Как видишь, дорогой супруг, я больше не чиста. Боги не услышат моих молитв, да и прочесть я их просто-напросто не смогу. — Я обняла себя руками, пытаясь защититься от гнева Филиппа.
— Но была… — сказал он самому себе, доставая из кармана брюк тот злополучный волосок Лейлы, случайно оставленный ею на подушке. — Что-то не сходится.