Два дня в апреле
Шрифт:
Но не успела Дафния снова заняться тестом, как в дверь позвонили.
В те кошмарные дни, которые последовали потом, она сто раз прослушала запись, впитывая в себя каждое его слово. Несколько, всего лишь несколько (бесценных!) слов, которые он адресовал лично ей в последний раз в своей жизни. А когда, спустя неделю с небольшим, запись была автоматически уничтожена, последовал новый приступ горя и отчаяния. У нее было такое чувство, будто Финн погиб во второй раз.
Но самое ужасное – это то, что у неё не осталось от него ребёнка.
«Я не могу иметь детей», – предупредил он её заранее, ещё до их свадьбы. И тогда же сообщил ей, что Уна – не его
Она поднесла чашку к губам и стала пить чай, а потом погрузилась в свои рутинные дела.
Ровно в час дня Дафния услышала, как за окном просигналил автомобиль. Пунктуален, как всегда.
– Прибыл ваш шофёр, миледи! – воскликнула Джоанна, не отрывая взгляда от экрана ноутбука и проворно перебирая пальцами клавиатуру. Джоанна влилась в их коллектив за несколько месяцев до гибели Финна. Она заняла место Дона, вышедшего на пенсию. Возраст – около сорока, разведённая, детей нет. Крепкое телосложение, густая копна рыжеватых волос цвета яблочного мармелада оформлена в короткую стрижку, которая венчает правильной формы череп. На левой лодыжке тату в форме маленькой звёздочки. У Джоанны имеется приятель; кстати, гораздо моложе её. Парень подвизается на каких-то важных должностях в «Гугле». У Джоанны степень магистра по маркетингу, и она, надо сказать, блестяще справляется со своей работой, бойко торгуя недвижимостью. А еще её бабушка – итальянка.
– До скорого, – роняет она, наблюдая за тем, как Дафния поспешно натягивает жакет. Ни слова о том, что сегодня годовщина смерти Финна. «Забыла, как и шеф? Или намеренно решила не касаться этой больной темы?»
– Ну, как ты? – первым делом интересуется отец, пока она пристёгивает ремень безопасности и они вливаются в поток транспорта. – Держишься?
– Стараюсь. Вроде пока получается.
– Поедем домой?
– Да, домой!
Отец не часто приглашает её к себе домой на ленч, когда они обедают вместе. Обычно он паркует машину где-нибудь в удобном месте, после чего они направляются в закусочную поблизости – выпить по чашке чая и полакомиться картофелем-фри. В хорошую погоду они заказывают сэндвичи с доставкой и отправляются на прогулку в ближайший парк. Но сегодня предложение отца пообедать дома выглядит очень заманчиво. Ведь сегодня у них не совсем обычный ленч. И Дафния рада, что они проведут его вдвоём, только она и отец, и проведут его в том доме, в котором она выросла, где прошло её детство. Кстати, всего лишь в пяти минутах езды от их агентства.
Отец потчует её своими фирменными бутербродами: яйца-пашот, выложенные на теплые сдобные булочки, – их любимая еда на протяжении многих лет. Попутно рассказывает о странностях своей очередной ученицы, которую он обучает правилам вождения. Женщина категорически отказывается даже прикоснуться к рулю или тормозам, пока тщательно не протрёт всё в салоне тряпочкой, пропитанной каким-то антисептиком.
– А в результате, – жалуется отец, – у меня теперь после неё в машине стоит такой запах, словно это не автомобиль, а больничная палата. Я уже пробовал вывести его всякими освежителями воздуха. Ничего не помогает! Пахнет лекарствами целый день. Вдобавок приносит с собой
Отец всю свою жизнь работает инструктором в автошколе: учит начинающих азам вождения. Именно на одном из таких уроков он когда-то познакомился с Изабель, своей будущей женой и матерью Дафнии. Изабель тогда был двадцать один год, и он тоже обучал её, как надо правильно водить машину. А через два года они поженились, как раз когда Изабель исполнилось двадцать три. Трудно сказать, разбила ли ему сердце ветреная супруга, когда (восемь лет спустя!) его бросила, ушла, оставив на память о себе шестилетнюю дочь. Дафнию растил отец.
– Мне ещё сегодня предстоит осмотр объекта, во второй половине дня, – поделилась с отцом Дафния, обмакивая тёплую булочку в ароматный яичный желток. – Дом находится в районе Брайдстоун-авеню. Ты знаешь, где это?
Изабель убежала из дома вместе с Коном Пиарсом, дантистом, который лечил им троим зубы на протяжении нескольких лет. Пока наконец Изабель не сделала свой окончательный выбор в пользу врача-стоматолога. Дафния хорошо помнила, как в младших классах мистер Пиарс однажды пришёл к ним на урок и стал рассказывать о своей работе. Он принёс с собой огромную зубную щётку и такую же огромную куклу, у которой открывался рот и были видны большие зубы. В конце своей лекции доктор открыл кукле рот и наглядно продемонстрировал детям, как следует правильно чистить зубы.
Скороспелый роман, однако, не продлился долго. Не прошло и года, как дантист снова вернулся к своей семье, жене и детям, и заселился в свой прежний дом, в котором, кстати, живёт до сих пор. Всего лишь в трёх кварталах от того дома, где жили отец и Дафния. Через пару месяцев после своего возвращения в лоно семьи непутёвый дантист благополучно возобновил свою врачебную практику. Судя по всему, он уже успел начисто забыть все подробности семейного скандала, разразившегося всего лишь год с небольшим тому назад. Или сделал вид, что забыл, запрятав воспоминания о нём в самые дальние уголки своей памяти, будто ничего и не было. И теперь эти воспоминания благополучно пылятся в его голове, напоминая сваленную под навесом кучу плетёных стульев и шезлонгов, – всей той дачной мебели, которую с наступлением зимы убирают куда-нибудь подальше с глаз, складируя где-нибудь возле стены сарая рядом с газонокосилкой.
Поначалу Пиарс чувствовал себя крайне неловко, когда ненароком сталкивался на улице с Дафнией или её отцом, но постепенно стыд и смущение улетучились. Сейчас, встречаясь с ними, он – сама невозмутимость, воплощение полнейшего безразличия. Пожалуй, думает Дафния, у её отца гораздо больше благородства и того, что называют всепрощением, чем у неё. Сама же она при случайных встречах с дантистом всегда делает вид, что не замечает его. В упор не видит! А с какой стати ей замечать человека, который разбил их семью? Неужели он думает, что она опустится до того, чтобы заговорить с ним? Или, ещё лучше, обратится к нему за помощью?
Но вот, с яйцами-пашот покончено; отец уже сварил кофе.
– Жаль, что ты сегодня не сможешь прийти к нам на ужин! – сокрушается Дафния, размешивая ложечкой сахар в чашке. У отца все занятия расписаны до девяти часов вечера включительно. Чем длиннее день, тем больше работы. – Загляни хоть на минутку на обратном пути с работы. Мы угостим тебя тортом.
– Обязательно загляну! – клятвенно обещает отец.
Дафния знает, что без подарка он не явится. Он всегда делает Уне подарки, всякий раз выбирая именно то, что нужно девочке. Впрочем, сама Уна не сильно жалует её отца. Пожалуй, она вообще не обращает на него внимания и ей всё равно, будет от него поздравление или нет.