Два дня «Вериты» (Художник В. Чурсин)
Шрифт:
— Есть тут кто-нибудь? — спросили шепотом.
— Эй, что у тебя там, Фредди? — раздался вдруг громкий голос от асьенды, и свет керосинового фонаря озарил двор. Человек в широкополой шляпе исчез.
— Фредди!
В ответ из-за угла сарая ударил карабин. Фонарь описал дугу и покатился по земле, вспыхнула разбросанная по двору солома. Всполошившиеся бандиты били из револьверов и автоматов куда попало, не сразу сообразив, что в них стреляют из леса.
На освещенную горящей соломой веранду выскочил Розелли, встрепанный,
Каменные стены защищали надежно, но выйти на освещенный двор казалось невозможным.
Темнота в сарае поредела, по стенам мелькали оранжевые отблески, удушливо пахло гарью. Инспектор возился у задней стены, долбил каблуком глинобитный пол. Анита подползла к Багрову. Он хотел локтем отстранить ее:
— Здесь опасно, отойди, Анита.
Она покачала головой:
— Я буду рядом…
И вдруг лицо ее исказилось ужасом… Багров быстро повернулся к двери — и невольно подался назад: в дверь влетел Розелли. Багров увидел направленное в лицо дуло пистолета…
— Не смей!! — тонкий женский крик, и Анита заслонила Багрова.
Розелли выстрелил. Тело женщины надломилось… Она еще раз прошептала: «Не смей!..» Багров одной рукой подхватил ее и, прежде чем Розелли выстрелил снова, изо всех сил ударил его в лицо фонарем. От неожиданности бандит отступил на шаг, пошатнулся, выругался и снова вскинул пистолет… Но голова его судорожно качнулась влево — неизвестный лесной стрелок на этот раз был точен. Розелли упал.
— Анита!!
Под ее левой ключицей расплывалось красное пятно.
Багров рванул на себе рубашку и лоскутом перевязал рану. Стрельба, опасность — все отступило, потеряло значение.
— Ну, Гарри! Да очнись же, Гарри!
Багров с трудом оторвал взгляд от лица Аниты. Скрежетало железо: снаружи кто-то разламывал крышу над задней стеной. В пролом заглядывало розовеющее рассветное небо.
— Гарри, ты теряешь минуты! Бежим!
Они вдвоем подняли Аниту. Инспектор был уже наверху, он принял ее и бережно передал неизвестному человеку в широкополой шляпе. Тот, застонав, опустил на траву.
— Мне попали в ногу… — пробормотал он спрыгнувшему Багрову. — Вы уж сами… Сюда, через кусты…
Худой и морщинистый индеец сильно хромал. Слейн подхватил его под руку и повел, раздвигая кусты, чтобы дать дорогу Багрову с Анитой. Инспектор шел последним.
Скоро вышли на поляну, где стояли оседланные кони.
— Пустите, сеньор, я сяду… — сказал индеец.
— О, сеньор Слейн! А доктор? Где же доктор?
К ним бежала закутанная в плащ женщина.
— Вот так штука! Паула, ты?!
Меньше всего Слейн ожидал встретить здесь индианку из горной больницы.
— Сеньор доктор, наконец-то я вижу вас! Ой, кто это?
— Анита ранена…
— Бедная сеньорита!
— Повязку, смени повязку… Паула? Как ты оказалась здесь? Что с Руми?
— Руми там, у асьенды. Но раз вы здесь, сеньор доктор, они сейчас придут. Бедная сеньорита! Но ведь это не страшно, сеньор доктор? Ну конечно, она поправится, если вы будете лечить ее!
Не переставая ахать и улыбаться Багрову и Слейну, она сделала перевязку, потом забинтовала старому индейцу ногу и еще успела сунуть Слейну фляжку с тростниковой водкой.
— Ты хорошая девушка, Паула, — с чувством сказал Слейн. — Да пошлют тебе боги такого же хорошего жениха. Вроде меня, что ли…
— Но я уже замужем, сеньор, — смущенно улыбнулась Паула.
— О! И кто же этот счастливчик?
— Вы его знаете, сеньор Слейн, вы знаете Руми…
Она не договорила — из леса выходили люди с карабинами.
— Сеньор Слейн! — услышал журналист знакомый голос.
— Рамон, и ты здесь! Ну, сегодня утро сюрпризов!
Мулат, еще больше похудевший и вытянувшийся, жал руку Слейна и, по обыкновению, улыбался, блестя зубами.
— Ты-то как попал сюда, Рамон? — Слейн обнял мулата и крепко похлопал по костлявой спине.
— Я нашел Руми в «Подкове» на другой день, как вы ушли. Еще с ним была Паула. Руми сразу же сказал, что пойдет искать сеньора доктора. А как я мог отпустить их одних, ведь они знают только горы. Но Руми и в лесу как дома, он вел по вашему следу от самой виллы Розелли… Вы видели, как я сшиб Розелли у сарая, вы видели? Его люди струсили, и он сам пополз, так хотел с вами расправиться! Вот не думал, что когда-нибудь убью миллионера!
— Ты убил гангстера, парень…
— А здорово мы их прижали в асьенде!
— За Розелли спасибо, паренек. Если бы не твой выстрел, не стоять бы нам тут, — сказал Слейн.
Похвала привела Рамона в такой восторг, что остановить его болтовню было невозможно.
— Здравствуйте, сеньор доктор, — подошел Руми. — Я сделал как велел сеньор доктор… не совсем… Сеньорита ранена?
Медное лицо индейца было спокойно, словно он лишь вчера расстался с доктором.
— Руми! Ты взорвал «Вериту»?
— Да, сеньор доктор.
— Хорошо. Но потом, Руми, потом… Надо скорее увезти Аниту в безопасное место! Понимаешь, Руми, скорее!
— Да, сеньор доктор. Нам пора, ведь их, в асьенде, втрое больше.
— И кто знает, что у них на уме, — добавил подошедший инспектор Фернандес. — С Голденом покончено. Но я знаю Веласко, эта гиена пойдет по следу. Если не за вами, так за мной. Старые счеты…
Багров, Слейн, Паула, инспектор и раненый старик сели на коней, Руми поднял и передал на руки Багрову Аниту. Она пришла в сознание, увидела свежую утреннюю зелень леса, расцветающую над кронами зарю и склоненное лицо Багрова.