Два геймера ненавидят начинать игру заново
Шрифт:
Азраил не нашлась, что ответить. Артош продолжал:
— Поэтому я создам Модель, обладающую несовершенством, недоступным мне.
— Несовершенством?..
— Сможет ли несовершенное достичь совершенства? Мне неведома разгадка этого парадокса...
Азраил внимательно слушала.
— Выиграю ли я или же проиграю — ответ на этот вопрос будет тому причиной. О Азраил, Начальная Модель, первая из моих Восемнадцати...
— Слушаюсь!
— Если я погибну, а ты будешь среди проигравших,
Азраил не знала, что за будущее увидел ее хозяин. Но он говорил ей о своем возможном проигрыше без малейшего страха, как и подобало богу войны. На его божественном лике играла свирепая, но в то же время радостная ухмылка. В голосе Артоша слышалась надежда встретить невиданного ранее соперника — и превзойти его.
— Что же, пришло время создать эту особую Модель...
Я назову ее...
То был миг, когда Артош дал имя своему последнему детищу — Финальной Модели. Особенной модели. Несовершенной Модели.
Модели, которая сможет достичь высот, недоступных даже ее создателю.
— Джибрил...
— Наконец-то ты очнулась, Старшая.
Все ее тело ныло. Боль была первым, что почувствовала Азраил по пробуждении.
Крылья не двигались. Огромных усилий стоило даже... Стоп. Если подумать, до сих пор она даже не знала, что такое «усилие».
Как вообще нужно двигать телом? Разве оно не само перемещается в пространстве?
Неужели земное притяжение всегда было таким сильным и так стесняло движения?
Приподняв тяжелую, словно булыжник, голову, Азраил увидела склонившиеся над нею силуэты.
На нее сверху вниз смотрели Джибрил и двое иманити — Сора и Сиро. Последние в таблице рангов Высших, слабые, как мухи, существа...
— Ты совсем совесть потеряла — играть на легком уровне сложности и ныть, что игра — отстой, после первого же поражения, — с издевкой сказало одно из них, а второе согласно хихикнуло. Азраил не понимала, что они говорят. — Начинай все сначала на сложном. И если потом опять скажешь, что это отстойная игра...
— Мы с тобой... снова... сыграем...
Азраил, наконец, поняла, что Слово, которое использовали против нее, сделало ее слабой, точно иманити.
Ей ничего не оставалось, кроме как поникнуть и горько усмехнуться. Больше никакого полета. Никакой магии. Она даже не сможет увидеть магических духов. Теперь она была беспомощна перед расстоянием и силой тяготения — понятиями, о которых она никогда прежде даже не задумывалась.
Она повернулась на бок и попыталась поднять руку в небо.
Как высоко... Небо было необъятным и бездонным.
Сила, приковывающая ее к земле, отделяла ее от этого неба непреодолимой преградой. Сейчас Азраил было трудно даже представить, что она еще недавно летала по этому небу. Даже если бы она и смогла взлететь сейчас, то не стала: слишком страшно ей было.
А двое иманити, таких же, как теперь
— Вкус земли... тоже... неплох...
— Пока не упадешь — по-настоящему в небо не захочешь.
Они говорили так, словно упасть с такой высоты — сущие пустяки.
— Понимаешь, когда падаешь — нужно подниматься. Всегда есть следующий раз.
Сора улыбнулся и протянул ей руку, словно говоря: «Мы всегда так и делали».
И Азраил в самом деле наконец все поняла. И улыбнулась.
Долго. Как же долго она соображала. Совсем неудивительно, что ее все называли дурой...
Азраил взяла протянутую ей руку.
— Ты просто слишком закоснела, Старшая, — с ноткой осуждения, но в то же время мягко упрекнула ее Джибрил, когда Азраил поднялась на ноги.
Джибрил, последний подарок Артоша, несовершенная Модель, особенная Модель, Финальная Модель. Она олицетворяла собой несовершенство. Или, другими словами, — стремление к совершенству. Именно в силу своего несовершенства она всегда стремилась к непознанному, была устремлена в будущее, надеялась...
Теперь Азраил поняла даже, зачем ее сестра стремилась уничтожить врагов в одиночку.
— Это ты слишком взбалмошняя, Джибуля...
Когда-то Джибрил разрушила город эльфов и забрала из него книги, хоть ей никто этого и не приказывал. Она отправлялась на одиночные вылеты, несмотря на все предупреждения о том, что одной ей это не под силу. Ушла из Совета и покинула родину, а когда вернулась — привела с собой новых «хозяев»...
Она оказалась несовершенна — и именно поэтому стала сильнее всех.
— Теперь понятно, почему нят смысла просто читать книги...
Оказывается, знание — это не просто запоминание и накопление информации. Информация становится знанием, когда ты проверяешь ее на собственном опыте. Когда чувствуешь ее всем телом. Вот оно, неведомое, что было недоступно для понимания Азраил и Артошу. Именно оно превращает невозможное в возможное.
«Сильным» — тем, кто никогда не ошибается и не проигрывает — тяжело это понять. И все же...
— Ведь сам факт нашего поражения уже говорит о том, что мы нясовершенны... А я так боялась...
Джибрил единственная начала понимать, что к чему, еще до того, как крылатые потерпели поражение.
Но ведь в момент своего проигрыша все крылатые и Авант Хейм тоже познали суть несовершенства, хоть, увы, ничего с этим не сделали. Долгое время крылатые во главе с Азраил равнодушно собирали знания, и одна только Джибрил наслаждалась утолением своей любознательности, а также создавала новое и пыталась передать это другим. Будучи и так непревзойденной в силе, она стремилась к недостижимому и воспитала в себе восхищение непознанным. Это могло означать только одно...