Два года каникул (с иллюстрациями)
Шрифт:
— В общем,— возразил Донифан,— этот поход — специально для Бриана, не так ли?
— Ты несправедлив и к нему и ко мне!
Донифан больше не настаивал и отправился изливать свое дурное настроение Кроссу, Уэббу и Уилкоксу.
Когда юнга узнал, что на время сменит свои обязанности шеф-повара на пост рулевого в ялике, он не мог скрыть радости. А поездка с Брианом была для него двойным удовольствием. У плиты его заменит, разумеется, Сервис, которого соблазняла перспектива готовить что вздумается, не спрашивая совета других. Жаку тоже как будто нравилась возможность уехать и на время
Ялик привели в должный порядок. Он был оснащен косым латинским парусом, который Моко закрепил на рее и обмотал вокруг мачты.
Два ружья, револьверы, патроны, походные одеяла, запас еды и питья, непромокаемые плащи на случай дождя, пара весел и еще пара запасных — такова была экипировка трехдневного похода. Разумеется, Бриан взял с собой карту, на которую заносили новые географические названия.
Четвертого февраля около восьми часов утра, простившись с товарищами, мальчики сели в ялик. Стояла прекрасная погода, с юго-запада тянул легкий бриз [135] . Подняли парус, и Моко, заняв место на корме, взялся за руль, предоставив Бриану травить шкот. Хотя поверхность озера лишь слегка рябила от ветерка, ялик, отойдя от берега, сильнее почувствовал дыхание бриза и пошел довольно быстро. Через полчаса Гордон и остальные, наблюдавшие со Спортивной площадки, смогли видеть на озере только черную точку, а вскоре исчезла и она.
[135]Бриз — ветер, который днем (влажный) дует с моря на сушу, а ночью (сухой) — с суши на море.
Бриан сидел посредине, Жак — на носу, у мачты. В течение часа им еще были видны вершины Оклендской гряды, потом и они скрылись за горизонтом. К сожалению, по мере того как солнце поднималось все выше, ветер постепенно слабел, а потом и вовсе пропал.
— Как обидно, что ветер не продержался подольше!
— Было бы еще обидней, мистер Бриан,— рассуждал юнга,— если бы поднялся встречный ветер.
— Да ты философ, Моко!
— Я не знаю, что означает это слово,— ответил тот,— но только я никогда не жалуюсь, что бы ни случилось.
— Вот это и есть философия.
— Пусть будет так, только возьмемся-ка мы за весла, мистер Бриан, нам надо добраться до берега, пока не стемнело. Ну, а если уж не удастся — что поделаешь!
— Давай грести. Возьми одно весло, я — другое, а Жак пусть сядет у руля.
— Правильно,— подтвердил юный философ.— Если мистер Жак будет хорошо рулить, мы пойдем ходко.
— Ты мне только объясни, как надо править,— отозвался мальчик,— а я постараюсь как смогу.
Моко убрал парус; ребята перекусили на скорую руку, и юнга с Жаком поменялись местами. Под сильными ударами весел ялик направился к северо-востоку, по компасу. В это время лодка находилась примерно на середине широкого водного пространства, словно в открытом море; озеро со всех сторон было очерчено линией неба.
Около трех
Еще две-три мили — и они будут на восточном берегу озера. Ребята усердно гребли, хотя порядком устали и разгорячились. Поверхность озера была гладкой как зеркало; сквозь прозрачную воду на глубине двенадцати — пятнадцати футов виднелось дно, поросшее водорослями, среди которых скользило множество рыб.
Наконец около шести часов вечера ялик подошел к берегу, затененному густыми ветвями каменных дубов и приморских сосен. Этот участок был высоковат для высадки, так что пришлось проплыть еще с полмили к северу.
— А вот и река, что указана на карте! — воскликнул Бриан.
И он кивнул на сток в излучине берега, через который из озера уходил избыток воды.
— Мне кажется, надо дать ей имя,— сказал юнга.
— Верно,— ответил Бриан.— Назовем ее Восточной рекой, ведь она течет на восток.
— Подходяще,— одобрил Моко.— Теперь остается доплыть по ней до самого устья.
— Это мы сделаем завтра. Ночь нужно провести здесь. А утром пойдем вниз по течению с отливом и по дороге осмотрим оба берега.
— Будем высаживаться? — спросил Жак.
— Конечно,— ответил Бриан.— Сделаем привал под деревьями.
Мальчики выпрыгнули на берег, крепко привязали ялик к пню, вытащили оружие, снаряжение и развели костер. Поужинав сухарями и холодной говядиной, они расстелили одеяла у подножия большого дуба и сладко уснули. На всякий случай они зарядили ружья, но, хотя в сумерках и слышалось какое-то завывание, ночь прошла спокойно.
— В дорогу! — воскликнул Бриан, проснувшись первым в шесть часов утра.
Через несколько минут ялик с ребятами уже плыл по реке, увлекаемый течением — довольно сильным, поскольку отлив начался полчаса назад, так что не пришлось работать веслами. Моко, сидя сзади, правил лодкой.
— Может быть, удастся доплыть до моря за время отлива,— сказал он.— Эта Восточная река, должно быть, не длиннее пяти-шести миль, и течение в ней быстрее, чем в Зеландской.
— Хорошо бы так,— ответил Бриан.— Когда будем возвращаться, нам, наверное, понадобится два-три прилива.
— Правильно, мистер Бриан, и если, хотите, то мы, не задерживаясь, сразу отправимся назад.
— Да, Моко, но только после того, как убедимся, нет ли какой-нибудь земли к востоку от острова Чермен.
Ялик несся по реке очень быстро; Моко считал, что они делают около мили в час. Река текла почти по прямой, чуть-чуть уклоняясь к северо-востоку, судя по компасу. Берега у нее были круче, чем у Зеландской, а русло — поуже, не более тридцати футов в ширину, чем и объяснялась скорость течения. Бриан опасался, как бы не встретились пороги и водовороты, во всяком случае, препятствия будут видны заранее.