Два года каникул
Шрифт:
Бриан тотчас же провел его в кладовую, где Гордон предоставил в его распоряжение платье матроса. После чего Моко подал ему холодную дичь, сухари, несколько чашек горячего чая и большой стакан коньяку.
Четверть часа спустя Ивенс рассказывал о приключениях, происшедших с матросами «Северна» с тех пор, как их выбросило на остров.
— За несколько минут до того, как шлюпка подошла к берегу, — сказал он, — пятеро мужчин, считая меня, были выброшены на подводные скалы. Никто из нас не разбился, в то время как судно село на мель.
Мы добрались невредимы, кроме
Говоря это, Ивенс не старался больше скрывать своего волнения и радости при виде храброй женщины, спасшейся вместе с ним от резни на «Северне». Прежде они оба находились во власти этих злодеев, теперь же они были свободны, но им грозило новое нападение.
Ивенс продолжал:
— Достигнув берега, нам нужно было отыскать шлюпку. Она пристала около семи часов вечера, а было около полуночи, когда мы нашли лодку опрокинутой на песке. Мы пошли вдоль берега.
— Вдоль Севернского берега, — сказал Бриан. — Это название дал ему один из наших товарищей, открывших лодку «Северна» прежде, чем Кэт рассказала нам о кораблекрушении.
— Прежде? — удивленно переспросил Ивенс.
— Да, Ивенс, — сказал Донифан, — мы были там в тот вечер, когда ваши два товарища лежали распростертыми на песке. Но с наступлением дня, когда мы пришли, чтобы отдать им последний долг, они уже исчезли.
— Теперь многое мне делается ясным, — сказал Ивенс, — Форбс и Пайк, которых мы считали погибшими, — и это было бы хорошо, так как двумя негодяями было бы меньше, — были отброшены на небольшое расстояние от шлюпки. Там-то они были найдены Уэльстоном и другими, которые привели их в чувство несколькими глотками джина.
К счастью для них, к несчастью для нас, сундуки лодки не были разбиты во время крушения и не затонули. Заряды, оружие, пять бортовых ружей, оставшаяся провизия, наскоро нагруженные во время пожара «Северна», — все это было вынуто из шлюпки, так как можно было опасаться, что она погибнет от следующего прилива. После этого мы отправились вдоль берега на восток.
В эту минуту, кажется, Рокк заметил, что не было Кэт. На что Уэльстон ответил: «Ее унесло волной!.. И отлично!» Это дало мне повод думать, если шайка радовалась, что избавилась от Кэт теперь, когда она больше не нужна была, то же самое могло постигнуть и меня, когда я сделаюсь лишним. Но где же вы были, Кэт?
— Я была около шлюпки, со стороны моря, — ответила Кэт, — на том же месте, куда меня выбросило после крушения. Меня не было видно, но я слышала все, что говорили Уэльстон и остальные. Но после их ухода, Ивенс, я встала и, чтобы не попасть в руки Уэльстона, побежала, направляясь в противоположную сторону. Тридцать шесть часов спустя, полумертвая от голода, я была поднята этими смелыми детьми и перенесена во Френ-ден.
— Френ-ден? — повторил Ивенс.
— Мы так называем наше жилище, — ответил Гордон, — в память одного француза, потерпевшего кораблекрушение и жившего здесь за много лет до нас.
— Френ-ден? Севернские берега? — сказал
— Да, Ивенс, красивые названия, — ответил Сервис, — есть много других: Семейное озеро, Дюны, Южные болота, Зеландская река.
— Хорошо, хорошо!.. Вы все это сообщите мне завтра! Ничего не слышно снаружи?
— Ничего, — ответил Моко, стоявший настороже у двери зала.
— Слава Богу! — сказал Ивенс. — Я продолжаю. Покинув шлюпку, мы через час дошли до леса, где и расположились. В последующие дни мы возвращались к тому месту, где осталась шлюпка, пытаясь ее исправить, но у нас был только один топор, а этого было слишком мало, чтобы починить лодку. К тому же место было очень неудобно для подобной работы.
Тогда отправились искать более удобное место, где бы можно было охотой добывать себе ежедневное пропитание и в то же время быть около реки с пресной водой, так как наша провизия совершенно истощилась. Пройдя по берегу около двенадцати миль, мы наконец достигли маленькой речки.
— Восточной реки! — сказал Сервис.
Хорошо! — ответил Ивенс. — Там, в глубине большой бухты…
— Бухты Обмана, — вставил Дженкинс.
— Отлично! — сказал, улыбаясь, Ивенс. — Там была гавань среди скал.
— Медвежий утес! — воскликнул, в свою очередь, Костар.
— У Медвежьего утеса, — повторил Ивенс, одобрительно качая головой. — Проще всего было поселиться в этом месте, и если бы мы могли переправить туда шлюпку, то, может быть, нам удалось бы ее исправить.
Отыскав лодку и разгрузив ее насколько возможно, мы пустили ее по течению. Нам пришлось тянуть ее бечевой и привести в гавань, где она и теперь находится.
— Шлюпка около Медвежьего утеса? — спросил Бриан.
— Да, и я думаю, что ее можно исправить, если бы только нашлись необходимые инструменты.
— Но эти инструменты есть у нас, Ивенс! — живо ответил Донифан.
— Именно это и предполагал Уэльстон, когда благодаря случаю узнал, что остров обитаем и кто на нем живет.
— Как же он мог это узнать? — спросил Гордон.
— Вот как, — ответил Ивенс — Восемь дней тому назад Уэльстон, его товарищи и я — меня никогда не оставляли одного — пошли на разведку в лес. Через три или четыре часа ходьбы, поднимаясь по течению Восточной реки, мы достигли берегов огромного озера, откуда вытекала река. И там, представьте наше удивление, мы нашли странный аппарат, валявшийся на берегу. Какой-то остов из тростника, обтянутый полотном.
— Наш змей! — воскликнул Донифан.
— Наш змей, упавший в озеро, — добавил Бриан, — и которого ветер отнес туда.
— А, так это ваш змей! — сказал Ивенс. — Право, мы не отгадали, а он нас сильно заинтересовал. Во всяком случае, его кто-нибудь да сделал. Без сомнения, это было сделано на острове! Значит, остров обитаем! Уэльстону было важно узнать, кем он был обитаем. В этот же день я решил бежать во что бы то ни стало. Кто бы ни были обитатели острова, даже если бы это были дикари, они не могли быть хуже убийц с «Северна». С этих пор я был под надзором день и ночь.