Два года каникул
Шрифт:
Однако прошло несколько дней, но мальчики, наблюдавшие окрестности с высоты холма Окленда, не заметили ничего подозрительного. Это удивляло Ивенса.
Зная планы Уэльстона и то, как ему важно торопиться, его удивляло, почему не было нападения до сих пор.
Тогда ему пришла мысль, что Уэльстон вместо нападения прибегнет к хитрости, чтобы проникнуть в грот. О чем он и предупредил Бриана, Гордона, Донифана и Бакстера, с которыми чаще всего совещался.
— Пока мы будем в гроте, — сказал он, — Уэльстону не удастся выломать дверь, если
— К какой же? — спросил Гордон.
— Может быть, к той самой, которая пришла мне на ум, — ответил Ивенс. — Вы знаете, что только Кэт и я могли бы донести на Уэльстона как на главу шайки негодяев, нападения которых могла страшиться маленькая колония. К тому же Уэльстон не сомневается, что Кэт погибла во время кораблекрушения, а я утонул в реке, раненный Рокком и Форбсом. Уэльстон полагает, что вы ничего не знаете о присутствии матросов на острове, так что, если один из них явится в грот, вы его примете как всякого потерпевшего крушение. Когда же один из негодяев уже будет в гроте, ему будет нетрудно ввести туда своих товарищей, и тогда всякое сопротивление будет невозможно!
— Хорошо, — ответил Бриан, — если Уэльстон или кто другой из его шайки явится просить нашего гостеприимства, мы его встретим выстрелами из ружья.
— А может быть, дело выиграет, если мы его любезно встретим, — заметил Гордон.
— Возможно, вы правы, господин Гордон! — ответил штурман. — Так будет лучше. На хитрость ответить хитростью.
Решено было действовать с величайшей осмотрительностью. Действительно, если дела примут хороший оборот и Ивенсу удастся завладеть шлюпкой с «Северна», можно будет надеяться, что час освобождения близок.
Утро следующего дня прошло без приключений. Штурман, сопровождаемый Донифаном и Бакстером, поднялся на полмили по направлению к лесу, скрываясь за деревьями, росшими у основания холма Окленда. Он не заметил ничего подозрительного.
Но вечером, незадолго до заката солнца, Феб и Кросс, бывшие на карауле у береговой скалы, быстро прибежали, показывая знаками приближение двоих мужчин, идущих по южному берегу озера на другой стороне Зеландской реки.
Кэт и Ивенс, не желая быть узнанными, тотчас же вошли в кладовую и в одну из бойниц увидели приближающихся людей.
Это были Рокк и Форбс.
— Очевидно, — сказал штурман, — они хотят действовать хитростью и выдать себя за матросов, потерпевших кораблекрушение!
— Что делать? — спросил Бриан.
— Гостеприимно принять их, — ответил Ивенс.
— Этих-то негодяев! — воскликнул Бриан. — Я никогда бы не мог…
— Я беру это на себя, — ответил Гордон.
— Хорошо, господин Гордон! — заметил штурман. — Тем более что они и не подозревают о нашем присутствии! Мы выйдем, когда будет нужно.
Ивенс и Кэт спрятались в одном из отделений узкого прохода, дверь которого была за ними заперта.
Несколько минут спустя Гордон, Бриан, Донифан и Бакстер выбежали
Рокк и Форбс, казалось, изнемогали от усталости и, как только дошли до реки, обменялись с мальчиками следующими фразами:
— Кто вы?
— Потерпевшие кораблекрушение на юге острова с трехмачтовой шлюпки «Северн».
— Вы англичане?
— Нет, американцы.
— А ваши товарищи?
— Они погибли! Только мы спаслись, но мы изнемогаем от усталости! Скажите, пожалуйста, с кем мы имеем дело?
— С поселенцами острова Черман.
— Пусть же поселенцы сжалятся над нами и примут нас, так как у нас нет никаких средств…
— Потерпевшие крушение всегда имеют право на помощь подобных им! — ответил Гордон. — Вы будете желанными гостями!
По знаку Гордона Моко сел в ялик, закрепленный у маленькой плотины, и несколькими взмахами весла привез обоих матросов на правый берег Зеландской реки.
Конечно, у Уэльстона не было выбора, и надо сознаться, что лицо Рокка не внушало доверия даже детям. Хотя он и пытался придать себе скромный вид, но этого ему не удалось; он имел вид типичного разбойника. Форбс, в котором, по словам Кэт, не все человеческое чувство уже заглохло, производил лучшее впечатление. Вероятно, ввиду этого Уэльстон послал его с Рокком.
Во всяком случае, оба разыгрывали роль мнимых потерпевших крушение. Однако из боязни возбудить подозрения, если к ним будут обращаться с весьма определенными вопросами, они выдавали себя за истощенных и просили, чтобы им позволили отдохнуть и даже провести ночь в гроте. Они были туда тотчас же отведены. При входе — что не ускользнуло от Гордона, — они не могли удержаться, чтобы не осмотреть изучающим взглядом расположение зала. Они очень удивились, увидя оборонительные снаряды, особенно пушку.
Мальчикам, которым вся эта ложь была противна, не пришлось разыгрывать роль, потому что Рокк и Форбс поторопились лечь спать, отложив до другого дня рассказ о своих приключениях.
— Нам достаточно охапки травы, — сказал Рокк. — Но так как мы не хотим вас стеснять, то нет ли у вас другой комнаты, кроме этой.
— Есть, — ответил Гордон, — та, которая нам служит кухней, и вы можете там разместиться до завтра!
Рокк с товарищем прошли в кладовую, осмотрели ее и увидели, что дверь выходит на реку.
Нельзя было быть более гостеприимными к этим несчастным, потерпевшим кораблекрушение! Эти два негодяя нашли, что мальчики так наивны, что можно было и не прибегать к хитрости.
Рокк и Форбс улеглись в углу кладовой. Они были не одни, так как там спал Моко, но вовсе не стеснялись присутствием мальчика, решив сразу удушить его, если он осмелится помешать им. В назначенный час Рокк и Форбс должны открыть дверь кладовой, и Уэльстон, бродивший по берегу с четырьмя разбойниками, тотчас же явится в грот и завладеет им.