Два колдующих дитя

Сондер Майя

– Не ори так, идиот! Мало мне одного наемника? Сколько вас таких ходит по долине? А? Жалкие псы Старого мира! – она резко дернула руку на себя, надеясь, что старик ее отпустит, но Калеаб лишь хитро прищурился и посмотрел в открытую сумку, висевшую у него на поясе – там, внутри, лежал нож.

Каро проследила за его взглядом и гордо вскинула голову.

– Сколько он заплатил тебе?! Я дам больше, если ты оставишь нас с дочерью в покое!

Калеаб осмотрел женщину с ног до головы и с недоверием впился ей в глаза.

– Думаешь, я поверю, что у тебя

есть деньги?

– Есть, но до них нужно добраться. Я бы не предложила, если бы у меня нечего было. Ты забыл, болван, что находишься на территории Нового мира?! Все твои угрозы пустой звук, – она прищурилась и усмехнулась. – Или ты готов понести кару за убийство?

Калеаб рассмеялся, обнажив руины желтых зубов.

– Думаешь, мне заплатят за твою смерть?! Мне достаточно привезти вас двоих в Приам, там уж король Самос сделает с вами все, что пожелает, госпожа. – Калеаб посмотрел за спину женщины, стараясь держать в поле зрения и девчонку.

Литта схватила мать за другую руку, но женщина с легкостью ее сняла, резко дернув плечом.

– Это я должна нанимать головорезов! Я пострадавшая сторона! – она брезгливо скривилась. – Хотя, видно кошелек моего дорогого Самоса уже не так толст, как раньше и он не может позволить себе нормального наемника. Прислал за мной побитую шавку!

Калеаб был ниже Каро на голову – пухленький, с короткими кривыми ножками, в старой, потрепанной одежде, он действительно выглядел оборванцем, но, в отличии от женщины с ее дочерью, этот образ старик создал себе сам. Так он меньше привлекал внимания, мог затеряться среди бездомных, обмануть и обхитрить своей беспомощностью более сильного воина Старого мира.

Калеаб отпустил руку женщины – на ее темной коже остался еле заметный след от цепких пальцев старика.

– Король Самос обещал заплатить пятьсот золотых монет, сколько дашь мне ты?

Каро поправила платье, отряхнула невидимые пылинки.

– На острове Цве остался мой сундук. Я отвезла его, когда уже была замужем за Воридером, – она чуть отвела голову в сторону и прошептала. – Видимо чувствовала, чем может закончится вражда братьев.

Калеаб молчал, внимательно слушая беглую королеву. Литта жалась к матери, а та словно забыв о единственной дочери, никак не реагировала на прикосновения.

– Я отдам тебе все сокровища, что там хранятся. – тихо сказала женщина.

Солнце стало садиться за горизонт. Торговцы, сложив свои товары, что не продали за день, вальяжно разговаривали друг с другом, сбившись в неровный круг. Дорожки опустели, город резко затих, запахи притупились, мир, к ночи, потерял яркость.

Троица не заметила, как мимо них стало ходить меньше людей. Они были так поглощены общением, что окружающий мир со всеми его особенностями и заботами перестал существовать.

– Неужели ты так дорого ценишь свою жизнь?! – спросил старый воин. Для него деньги были единственной слабостью и те, кто готов был с ними с легкостью расстаться, казались сумасшедшими.

– Не свою, – ответила Каро, оскалившись. – Поможешь нам добраться до Цве, заберешь сундук

и забудешь про нас.

– Ты ведь не за сундуком туда шкребешься, змея? – Калеаб, почувствовав легкую добычу, пребывал в азарте.

Он забыл поблагодарить вселенную за столь щедрый подарок, в одно мгновенье забыв о том, как долго искал этих двоих, как собирал сведения по крупицам, показывая старый портрет незнакомцам.

Каро осмотрелась и, словно только вспомнив про дочь, остановила на ней удивленный взгляд.

– Мне нужны монеты, – она вновь посмотрела на старика. – Пойдем, обговорим детали.

И, не дождавшись его ответа, женщина двинулась по дороге.

– Хочешь, чтобы я платил за тебя? Немыслимо! – Калеаб бросил ей в спину возражения, но слова вышли не такими грозными, как он хотел.

– Пойдем, старый болван, покажу тебе одно место. Клянусь Тавотом – там невероятно.

И Калеаб пошел следом за ними. Старик усмехнулся себе под нос – Каро порадовала его своим поведением. Он редко встречал на своем пути таких, как она – резких, гордых, злобных. Калеаб смотрел вслед этой женщине и чувствовал обман, но продолжал следовать по белым дорожкам среди белых домов. Оказавшись снова возле моста, они свернули направо вниз, обогнули еще несколько домов, двигаясь в сторону порта.

Каро не доверяла никому и этому проходимцу тоже, но он был единственным из всех наемников, кто смог выследить их, а это значило, что в его маленьком черепе были мозги, а не жижа. Женщина поблагодарила Тавота за подарок в виде воина и подумала о том, как будет действовать, когда они доберутся до Цве.

Привычный туман, воняющий как дохлая рыбешка, поднялся к дальним холмам, оголив месяце образный берег и открыл красоту.

– Сад Аму, – выдохнул Калеаб.

– Да-да, – равнодушно махнула Каро, идя дальше.

Калеаб забыл, что нужно смотреть под ноги – он хотел увидеть каждый листочек огромного дерева, белого как дома долины Тхамар. Верхушка дерева пряталась в темных облаках. Когда они подошли ближе, мужчина взглянул на корни, устилающие землю – прямо в них росли красные цветы, малюсенькие, словно капли крови, они очаровывали своей необычной красотой.

– Не трогай цветы – они ядовиты, – Каро пробралась вглубь, переступая осторожно, не желая нарушить их покой. Она нежно убрала с пути свисающие ветви и подошла к стволу.

Калеаба затошнило. Он чувствовал себя таким беспомощным рядом с этой громадиной, словно дерево могло свалиться на него в любой момент.

– Когда я увидела его в первый раз, у меня тоже кружилась голова. – Литта подбодрила старика улыбкой, глядя на его неуверенные шаги.

Каро дотронулась до столба и прильнула к нему лбом. Она тихо зашептала, поглаживая ладонью рельефную кору. Калеаб знал, что тех, кто молится Тавоту нельзя беспокоить. Он оглянулся и увидел в стороне груду вещей, на верхушке которой лежали дырявые туфли. Литта подошла к ним, присела и принялась копаться, не обращая внимания на то, как вещи падали в разные стороны.