Два короля
Шрифт:
А может, всё это действительно было. Может, она когда-то и гуляла с родителями по тому мосту. Но разве человек может с такой точностью помнить то, что происходило с ним в два-три года?..
От моста не осталось даже камешка. Сейчас о трагедии напоминал лишь маленький бронзовый лебедь, сидящий со склонённой головой на гранитном постаменте, таком невысоком, что когда летом берега Шемы кутались в заросли осоки, крапивы и лопухов, то он почти полностью скрывался в зелёном мареве — видно было только один памятник. Сейчас же можно было хорошо разглядеть
Элья с Грапаром подошли так близко, что могли бы прочесть краткую надпись на постаменте: «Однажды мы взлетим». Однако им как раз можно было не читать: оба знали, что здесь написано.
— Мои родители тоже тут погибли… — едва слышно произнесла Элья.
Грапар резко обернулся к ней и почти отшатнулся. Целое мгновенье на его лице было написано самое настоящее отвращение, и Элья испугалась.
Потом он вздохнул и, опустив голову, замер.
— Что?!
Мужчина покачал головой, губы его изогнулись в горькой усмешке.
— Как всё-таки забавно порой поворачивается судьба… Родители сражались за свободу страны, а их дочь танцует для тех, кто лишил страну свободы. Верно говорят, что Чёрный Странник выбирает нам дороги уже при нашей жизни, и мы можем наблюдать его своеобразное чувство юмора…
— Да что вы такое несёте?!
Грапар задумчиво, с сомнением посмотрел на неё. Лицо его немного смягчилось, но Элья чувствовала, что между ними в это мгновение пролегло что-то такое, что отдалило их друг от друга. Неотвратимо, невозможно…
— Вам, конечно, неизвестна подоплёка того дня, верно?
Элья облизнула внезапно пересохшие губы.
— Какая… подоплёка?
— Да неважно… — Грапар качнул головой. — Было, уплыло, быльём поросло… знаете такую присказку?
— Какая подоплёка, господин Грапар?
Она почувствовала его неуверенность, слабину. Надо было надавить сейчас — иначе потом шанса может и не представиться. Грапар явно не тот человек, на которого так просто давить. А он знает что-то важное, что и Элья обязательно должна узнать — хоть это и очень страшно.
Грапар молчал. Смотрел на неё — пристально, не моргая. Даже тень от шляпы не смягчала его взгляда, и Элье было очень не по себе. Но она умела собирать в кулак волю, и с честью выдержала игру в гляделки, хотя куда легче было бы станцевать сольный танец перед королевской семьёй.
Грапар проиграл.
— Тот день… — он вздохнул. — По-хорошему, конечно, это всё не я должен вам рассказывать. У меня своя миссия, я давно отошёл от дел, я…
— От каких дел?
Она нервничала всё больше. Презрительный взгляд, которым он недавно ожёг её, глубоко задел девушку, и Элья знала, что не должна допустить, чтобы этот взгляд повторился. А для этого ей нужно было понять, что происходит.
— Да неважно… — Грапар отвернулся и стал смотреть на воду. С этого момента говорить ему стало явно легче. — В общем, Элья, семнадцать лет назад всё
Элья отпрянула от него, как от прокажённого, отступила на шаг.
— Ничего подобного! Мои родители бы никогда…
— Ваши родители были из Клана Альбатроса, — жёстко произнёс Грапар, снова повернувшись к ней. — Стоит только посмотреть на вас, чтобы понять, что это так. А Клан Альбатроса всегда был против Эреста. Как вы можете не знать об этом!
Его так искренне возмущало её невежество, что Элье и правда стало стыдно.
— А что об этом можете знать вы? — спросила она строго, стараясь скрыть своё смятение.
Пожалуй, несколько переусердствовала. Ей всегда говорили, что она переигрывает, с неохотой давали реплики в пьесах… Элья знала, что и в жизни тоже иногда перебарщивает с выражением своих эмоций.
Вот и Грапар, сообразив, что разговор принимает нежелательный оборот, снова попытался идти на попятный.
— Я прошу меня простить… Давайте забудем. Мне не хотелось бы с вами ссориться, а судя по вашей реакции вы непременно разозлитесь на меня, если мы будем продолжать эту беседу. Мне жаль, что я не сдержался и завёл об этом речь. Давайте договоримся, что нашей беседы не было, хорошо? Пойдёмте лучше…
— Господин Грапар, я с места не сдвинусь, пока не услышу от вас объяснений. Почему Клан Альбатроса был против его величества?
— Был и есть, — негромко сказал Грапар, поморщившись от «его величества». Потом немного помедлил, но, придя к выводу, что от разговора всё-таки не отвертеться, продолжил: — Вы не хуже меня знаете, что люди из Клана Альбатроса мигрируют. Не все ваши родичи могут жить на скальных островах, многие сбегают — и давно — в страны, где более мягкий климат и более плодородная земля, и пускают там свои корни. Вам также хорошо должно быть известно, что Клан Альбатроса очень ревностно относится к своим корням. И к земле, которая их хранит…
Грапар внимательно посмотрел на Элью, пытаясь понять, какую реакцию вызывают у неё его слова. Девушка, в свою очередь, постаралась сохранить невозмутимость, но, видимо, не очень удачно, потому что уголки губ Грапара дрогнули, обозначая улыбку… причём сочувствующую.
— Шемея стала домом для ваших предков, — продолжал Грапар. — Ну, и другие страны Семи Братьев, я полагаю… Впрочем, о них речи не идёт. Не знаю уж, сколько поколений альбатросцев жили здесь до вас, но поверьте, ваши родители не могли согласиться с тем, что происходило со страной. Это означало бы предать свою кровь. Конечно, они участвовали в Сопротивлении, я бы не сомневался в этом, даже если бы вы не сказали, что они погибли при крушении Лебединого Моста.