Два короля

Костылева Мария

Последним скрутили Мароля.

А вокруг тем временем стало просторнее. Невесть как образовалась полянка, поросшая ярко-зелёным мхом, словно бы деревья и кусты потеснились, освобождая пространство для чего-то. Для чего?..

Робко, словно пальцы чьих-то больших осторожных рук, в середине полянки начали пробиваться сквозь почву язычки пламени. У Эльи отвисла челюсть — пламя было зелёное, причём горело оно безо всяких дров, как если бы костёр был сложен где-то под землёй, а теперь разгорелся так, что достиг поверхности.

Огонь

становился всё выше, занимал всё больше места. Вот он уже шириной с большой колодец и высотой с двухэтажный дом… При этом — никакого жара. Наоборот: холод, запах затхлости.

Из пламени вышел мужчина в сине-зелёных матово блестящих доспехах и с мечом в руке. Он был очень высок — выше любого человека, которого когда-либо приходилось видеть Элье.

— Я бы сказал вам «добро пожаловать»… — он улыбнулся и оглядел пленников, — но я не люблю незваных гостей… Лодочники и другие разумные люди сначала приносят подношения, а уж потом идут через мои владения. И я их пропускаю… иногда…

Он снова улыбнулся. Элью пробил озноб от узнавания этой улыбки.

— Для тех, кто не в курсе, как себя вести, плата, увы, высока. О ней мы и договоримся сейчас. Мы наблюдали за вами… и мы знаем, что ты здесь лидер. — Болотный Король подошёл к Грапару и вытянул руку с мечом. Остриё коснулось шеи, проткнуло кожу. Элья невольно дёрнулась — но верёвки-корни держали крепко; тело только заныло ещё сильнее. — Освободите его!

Корни, которыми был привязан к дереву Грапар, подчинились этому властному голосу. Лишившийся пут, мужчина покачнулся, но устоял на ногах. По шее струилась тонкая струйка крови, теряясь под воротником плаща.

— Итак, в качестве платы за наглое вторжение на мою территорию я заберу жизнь одного из вас, и свободу — другого, — сказал Болотный Король. — Кто это будет, выберешь ты.

Грапар выпрямился.

— Ваше Болотное Величество, — произнёс он со всей доступной ему в данном положении учтивостью, — мы были убеждены, что Белобор является собственностью короля Татарэта, и впервые слышим о том, что должны заплатить за проход через этот лес. Мы были бы вам признательны, если бы на первый раз вы простили нам нашу неосведомлённость и невоспитанность и снизили плату.

Болотный Король укоризненно поцокал языком и покачал головой — почти с сожалением.

— Я не прощаю, — сказал он. — И незнание закона не освобождает от ответственности… у вас, смертных, тоже ведь есть это правило?

— Есть, — глухо сказал Грапар. — И всё же я прошу вас о великодушии.

Король хмыкнул:

— И что же такой, как ты, можешь предложить такому, как я, кроме силы, скрытой в умирании смертного существа, или лишних рук для моего дворца?

«Зеркало! — чуть было не крикнула Элья. — Волшебное зеркало!».

Но она сдержалась. Пусть Грапар больше не был намерен жениться на Арлейне, но он не мог предать её. Это было важно для него — а значит, и Элья тоже должна была сейчас молчать.

Он

что-нибудь придумает. Он обязательно придумает что-нибудь ещё.

— Я слышал, особой силой обладает не только агония умирающего, — осторожно сказал Грапар, — но и годы жизни живущего. Я готов отдать тебе десять лет своей жизни, чтобы ты отпустил меня и моих людей.

Элья судорожно вдохнула — ей вдруг стало не хватать воздуха. Десять лет жизни! Да он с ума сошёл!

— Это щедрая плата, — кивнул король. — И, возможно, я мог бы принять её вместо жизни одного из твоих людей. На первый раз. Но ты всё равно должен отдать мне одного человека для службы.

— А если я бы прибавил к тем десяти годам ещё пять… — осторожно начал Грапар.

— Ты осмеливаешься торговаться со мной?

Грапар поклонился:

— Я по-прежнему уповаю на вашу мудрость и великодушие. Клянусь, если вы согласитесь на мою плату, то в будущем, когда мне доведётся идти дорогами Белобора, я стану оставлять вашему величеству куда более щедрые подношения, чем вам оставляют лодочники.

— Этого всё равно мало, мой друг.

Болотный Король снова покачал головой, глядя на Грапара с лёгкой укоризной. Как учитель, который слегка разочарован неточным ответом своего лучшего ученика.

— Возьмите десять моих лет, — хрипло сказал Мадбир.

Все вздрогнули и повернули к нему головы, в том числе, Грапар и Болотный Король. Взгляд последнего был заинтересованным, змеиная улыбка вновь расползлась по худому бледному лицу.

— Я смотрю, у нас тут ярмарка, — заметил он весело. — Годики на лавочке, уноси в корзиночке… Хе-хе.

Нежить, столпившаяся на поляне, подобострастно захихикала.

— Впрочем, можно и так. Я сегодня добрый… Пожалуй. Десять и десять — всего двадцать. Хороший улов…

Элья едва удержалась от облегчённого вздоха. Теперь десять лет, которые должны были забрать у Грапара, казались не такой страшной цифрой. Не пятнадцать всё-таки.

— Да будет так, — постановил Болотный Король.

Нежить заплясала по поляне вокруг зелёного костра. Выглядело это жутко, но в то же время завораживающе — никакой музыки, лишь ритмичные дёрганные движения. При этом шаги подданных Болотного Короля были совершенно бесшумны, только иногда слышалось что-то вроде треска ломающихся древесных сучьев, в такт пляске.

Монарх подошёл к Мадбиру, протянул меч. Элья прикусила губу, чтобы не завыть от ужаса, однако ничего страшного Король не сделал — всего лишь положил меч широкой стороной лезвия на голову наёмнику, словно посвящал того в рыцари. По мечу пошли яркие всполохи.

Какое-то время Мадбир стоял абсолютно спокойно, глядя в глаза Болотному Королю. Элья невольно восхитилась, в который раз подумав, до чего же это всё-таки храбрый и благородный человек, причём, в отличие от того же Лэрге, его благородство отнюдь не показное и отражается в его поступках…