Два лета
Шрифт:
Я нервно втягиваю воздух. Пожалуй, во мне осталась еще способность действовать. Я медленно иду к выходу и тащу за собой чемодан, а вместе с ним и свои сомнения. Нет вообще никакой уверенности в том, что я поступаю правильно. Окунувшись в прохладу ясного утра, я смотрю по сторонам, по-прежнему ищу отца. Тротуар здесь неуловимо напоминает тот, что остался дома, те же такси, тележки для багажа и беспокойные путешественники. Я делаю робкий взмах рукой навстречу движению, часть меня все еще надеется, что вот сейчас откуда ни возьмись появится папа и меня ждет спасение. Вместо этого рядом со мной, скрипя тормозами, останавливается помятое серебристое такси. Я что, сама поймала такси?
Водитель с седыми волосами и зажатой
– Alors [4] , – одной рукой водитель прикуривает, другая на руле, – куда вы едете, mademoiselle? [5]
Он узнал во мне американку, это вызывает у меня и удивление, и чувство облегчения одновременно.
– Э-э-э, – я разворачиваю распечатку письма, – тринадцать, Рю-ду-Пэйн, – читаю громко. Внутри меня все сжимается. Вот вам и дурное предзнаменование. Улица боли? [6]
4
Итак (фр.).
5
Мадемуазель (фр.).
6
Англ. pain – «боль».
Водитель усмехается и резко виляет, объезжая парня на мопеде.
– Это произносится как «пэн», – он говорит по-английски с сильным акцентом. – «Пэн» по-французски значит «хлеб».
– А, – бормочу я в смущении. Конечно. Как кафе Au Bon Pain.
– А город-то какой? – спрашивает водитель, вылетая на шоссе. – У нас в Провансе много городов: Авиньон, Экс-ан-Прованс, Кассис…
– Понятно. Э… Город называется… Лес-Доукс-Кэминс, – я снова читаю вслух, не сомневаясь, что исковеркала произношение. Опять.
– Tr`es bien [7] , – водитель выпускает дым. – C'est une belle ville [8] . Красивый город. Скоро сама увидишь.
Однако сейчас, пока мы на огромной скорости несемся по шоссе, я вижу лишь дорожные знаки и равнины, словно и не уезжала из Америки. Я ловлю взглядом проносящиеся мимо машины, будто могу увидеть папу, который мчится за мной в аэропорт по другой стороне шоссе. Вскоре я сдаюсь. В салоне тепло, я снимаю худи и запихиваю ее в сумку.
7
Очень хорошо (фр.).
8
Красивый город (фр.).
Когда я снова поднимаю глаза, то вижу, что пейзаж за окном изменился. И очень сильно. Вокруг нас теперь плывут зеленовато-коричневые горы и величавые деревья, похожие на изумрудные сосны, их буйные зазубренные кроны устремлены к небу. Кипарисы, понимаю я, вспомнив знаменитую картину Ван Гога. Мы едем мимо полей с покачивающимися золотистыми подсолнечниками, и оживает другая его картина.
Я улыбаюсь – первый раз после прилета. Мои волнения из-за отца, мамы и всего остального понемногу улетучиваются. Что это за чудесное место? Я опускаю стекло, и в салон врывается свежий воздух. Приятный насыщенный аромат, похоже на лимоны. И оливки. Еще, кажется, лаванда? Да, это она: виден склон холма, фиолетовый от цветов.
Я выхватываю из сумки свой новый Nikon DSLR и осторожно снимаю с объектива черную крышечку – я пока только начала осваивать этот аппарат профессионального уровня. Тетя Лидия –
Меня охватывает чувство благодарности к тете, когда я подношу объектив к глазам. Розовый каменный коттедж возвышается над виноградником. Я увеличиваю изображение, и сердце замирает: я вижу, как блестят на солнце крупные зеленые виноградины. Я делаю кадр, хотя он и может получиться смазанным – такси едет быстро. Влетевший с улицы ветер растрепал мой пучок. Волосы рассыпались и лезут мне в глаза и рот. Но я продолжаю снимать – рыжие соломенные крыши, скалистые утесы и снова поля, похожие на глубокие лавандовые моря.
Раньше, когда я думала о Франции, я представляла Париж – Эйфелеву башню, романтические мосты. Очарование Прованса совершенно в другом. Кажется невероятным, что этот залитый солнцем пейзаж находится на той же планете, в той же вселенной, что и Хадсонвилл, штат Нью-Йорк.
– Et voil`a [9] , мы приехали в Ле-дю-Шеман [10] , – сообщает водитель, круто повернув на широкий проспект. Я опускаю камеру и, чтобы не упасть, хватаюсь за ручку двери. – Это… ох, как же американцы это называют? Главная улица?
9
Вуаля (фр.).
10
Ле-дю-Шеман (фр. Les Deux Chemins) – Два пути.
– Да, хм, oui [11] , главная улица, – смеюсь я, снова принимая вертикальное положение.
Водитель довольно кивает.
– Она называется бульвар Дю-Томп [12] .
Вдоль проспекта растут платаны, их ветви вверху смыкаются, и листья образуют пышный купол. Площади и улицы выложены брусчаткой, а низенькие здания с закругленными углами покрашены в разные оттенки кремового и золотистого. Мы проезжаем летнее кафе, полное людей, они пьют кофе из крошечных белых чашечек; магазинчик с разноцветными платьями в витрине. Едем мимо изысканно украшенного каменного храма, звонят колокола – полдень. Везде бьют фонтаны, из воды получаются арки. У меня дух захватывает. Похоже, раньше я не улавливала значения слова «очаровательный».
11
Да (фр.).
12
Бульвар Дю-Томп (фр. Boulevard Du Tomp) – бульвар Времени.
Впереди, у фонтана с высеченными из камня купидонами, мальчик и девочка примерно моих лет стоят, прижавшись друг к другу, целуются. Им, похоже, ни до кого вокруг нет дела. Я заливаюсь румянцем, вспомнив о Хью Тайсоне. Не то чтобы я целовалась с Хью. Если на то пошло, я вообще ни с кем еще не целовалась.
Пока я через заднее стекло наблюдаю за парочкой, водитель уже сворачивает с проспекта на узенькую улицу. И сразу резко останавливает машину. Перед нами большой дом персикового цвета с прелестными зелеными ставнями. Сощурившись, я вижу над деревянной дверью вырезанный номер – «13». У меня ускоряется пульс. Каким-то чудом я все же добралась до папиного дома.